Стихотворения и поэмы
вернуться

Сосюра Владимир Николаевич
Шрифт:

435. ТРУБАЧ

А. Малышко

В окно бился ветер, затеяв трезвон, сияли у матери очи, когда, в бедной хате крестьянской рожден, увидел ты неба кусочек. Нелегкою доля, признаться, была, с ветрами сроднился ты скоро. И звонкая песня тебя повела по тропкам извилистым в город. Пришел ты от верб и задумчивых трав, тая в себе дух тополиный, и, сердце народу навеки отдав, ты стал трубачом Украины. А враг объявился — ты в грохоте гроз с отвагою вышел в дорогу, сквозь битвы трубу свою с честью пронес, трубя боевую тревогу. Давно громогласные пушки молчат, лишь в песнях их гул слышу вновь я… И пусть тебе нынче уже пятьдесят — ты юн, словно ветер Днепровья. И, силы свои отдавая труду, сквозь звездные годы шагая, цветет с тобой в песенном этом саду подруга твоя дорогая. Пусть синий рассвет постучится в окно, как встарь, мы покоя не ищем. Скажу я: добро, когда сердце одно, а два — еще лучше, дружище! Мне дороги песни твои, не таю, и дорог твой нрав молодецкий. Ты любишь днепровскую землю свою, как горд я своею, донецкой. Одна Украина. И травы одни, и зори одни, что над нами, и души, и песни, — как сестры они, и к жизни любовь — наше знамя. И всё, что прекрасно, что чисто, чему сердца мы свои посвятили, — народ, наша гордая честь, и ему все помыслы наши и силы! О всяком старье я ничуть не скорблю, и ты свою душу не губишь. Всем сердцем тебя я, дружище, люблю за то, что народ свой ты любишь. 4 сентября 1962

436. «Он идет, и ветер вьется…»

Он идет, и ветер вьется, теплый, ласковый… У шахтерки сердце бьется, как у ласточки. Хмурит угольные брови, как цыганочка. На щеках огонь багровый тлеет в ямочках. Прячет вспыхнувшие щеки, наклоняется. С неба месяц ясноокий усмехается. 10 сентября 1962

437. «Где над Днепром привяли травы…»

Где над Днепром привяли травы, склонились вербы с берегов, я вижу очи Святослава суровые в дали веков. Поют ему родные воды и льнут к ногам его волной. Он из счастливого похода привел соратников домой. Он шлет привет ветрам и тучам, с улыбкой светлой в даль глядит. И на плече его могучем кольчуга золотом блестит. 11 сентября 1962

438. «Над степью, что в ранних туманах…»

Над степью, что в ранних туманах, синей обрамленье лесов… А в далях тревожно-багряных в бой красных ведет Примаков. Клинком обнаженным играет, сам русый и юный такой. И радостно солнце сияет на кожаной куртке тугой. Разбита звериная стая, свободна земля от врагов… Родных избавителей славя, их древний приветствует Львов. 11 сентября 1962

439. «Я смотрю на партийный билет…»

Я смотрю на партийный билет — вижу юности мир незабвенный: я — курсант, я — в пилотке военной, я впервые шагнул в новый свет. Золотая Одесса. Цветенье… И так ласково шепчут сады. В этот день я отнес заявленье, чтоб вступить в коммунистов ряды. Май, сияющий, добрый, цветастый, разливал молодое тепло. Я был принят тогда… Сколько счастья в моем сердце тогда расцвело! Солнце, солнце сияло во взоре, солнце в жилах и солнце в саду… Это было у Черного моря, это было в двадцатом году. Ой вы, юности давние грозы, неуемная радость тех лет! Вновь и вновь, сквозь счастливые слезы, я смотрю на партийный билет. 13 сентября 1962

440. «О, как прекрасно осенью в Карпатах!..»

О, как прекрасно осенью в Карпатах! Здесь горы быль о Довбуше хранят… Леса в воспоминаниях крылатых багряно-желтые стоят. В руках топор, он с камня и на камень словно летит. С ним верные друзья. Лучи ложатся желтыми листками на кожушок его. Туман, скользя, ползет в долину с гор высоколобых… Всё выше путь геройского рывка. Внимательно вокруг он смотрит в оба, топорик блещет у него в руках. 14 сентября 1962

441. «Ты песнею сердце колышешь…»

Ты песнею сердце колышешь и дум пробуждаешь рои… Люблю, как ты ходишь и дышишь, твой голос и жесты твои. Чтоб быть с тобой, утром и ночью я воды и дали молю… Люблю твои брови и очи, и всю тебя, всю я люблю. Ты — сада вишневого вьюга, акаций цветущая шаль… Тебя не любить не могу я — как я не могу не дышать. 18 сентября 1962

442. «Сквозь гудки заводов…»

Сквозь гудки заводов, сквозь седой туман в песню мою входит бронзовый Богдан. Расправляет плечи, гладит смоль усов. Звон Софии, вечер, тихий звон подков. И в дали багряной, в отблесках зари булава Богдана золотом горит… 25 сентября 1962