— Не надорвись. — Марлена взяла бокал шампанского со стола и отошла к черноволосому молодому человеку в рубашке с рюшами, который темными меланхоличными глазами напоминал романтичного трубадура. Он молчал во время пикировки и улыбался не с таким тупым самомнением, как остальные мужчины.

— Салют! — Она чокнулась с ним.

К сожалению, как оказалось, его молчание было вызвано следствием языковых трудностей. Его лексикон состоял всего лишь из нескольких фраз. Он сказал:

— Ты классная баба. — И во время заключительного танца так крепко прижал ее к себе, словно собирался прямо на глазах у всех продемонстрировать человеческое спаривание. А потом так же по-хозяйски, как до него Бернхард, расположил свою ладонь на ее заднице и прошептал: — Давай выйдем?

Когда Марлена собралась в туалет, он отправился за ней. В коридоре он прижал ее к стене и попытался поцеловать. Она увернулась от его объятий.

— Не ломайся! — Когда Марлена гневно взглянула на него, удивился: — Чего ты сопротивляешься? Сама так себя ведешь…

Надо же! Он даже смог выговорить еще пару фраз!

— И как же я себя веду?

Он указал на ее полурасстегнутый жакет.

Марлена презрительно улыбнулась:

— Я же не спускаю с тебя брюки на том основании, что у тебя расстегнуто несколько пуговиц на рубашке и я вижу твою волосатую грудь.

Она ушла в кухню, оставив его застывшим с открытым ртом, взяла несколько ломтиков семги на тарелке, бутылку шампанского и расположилась на балконе. Стояла мягкая, теплая летняя ночь. Небо было усыпано крупными звездами. Длинные темные тени словно вырастали из стен и напоминали в испуге протянутые руки. Марлена отправила ломтик семги в рот и подумала: ей двадцать четыре года, и ее теперешнее состояние можно описать несколькими словами: ей откровенно связали руки. Она замужем, у нее ребенок, и ничего уже нельзя изменить. Точка. Так она воспитана, так и проживет свою жизнь. И Андреа действительно будет несчастна, если она разведется с Бернхардом.

Она вдруг стала жевать медленней. А это действительно так? Андреа будет несчастна? Разве Бернхард занимается с дочкой? Может быть, он будет посвящать ей больше времени, став приходящим папой, когда раз в две недели ему придется заботиться о ней в выходные? А кроме того — что должна ощущать девочка, родители которой беспрерывно ссорятся?

Марлена положила в рот последний ломтик рыбы и отпила глоток шампанского прямо из бутылки. Слово «развод» вдруг потеряло свой пугающий смысл. И потом… Разве развод действительно единственная альтернатива? Ей пришла на память ее мать, и автоматически при мысли о матери рядом темной тенью возникла крупная фигура отца. Она видела, как отец уходит на работу, как возвращается домой, как сидит за столом, и его тяжелые, усталые руки неловко держат нож и вилку. Уставший и душой, и телом, он имеет право на свободный, спокойный вечер, право на то, чтобы за ним поухаживали. А его жена? Где же ее права? Марлена отпила еще глоток шампанского, и аргументы с контраргументами окончательно смешались в ее голове.

По дороге домой она снова повздорила с Бернхардом. Входя в дом, они все еще спорили. Бернхард схватил бутылку коньяка и до краев наполнил бокал. Он упрекал ее в том, что она всем демонстрировала свое тело, приставала к этому идиоту с волосатой, как у обезьяны, грудью, словно уличная девка. Марлена возразила, что все было как раз наоборот и что этот тип едва не ударил ее. Но Бернхард ответил: этим и должно было кончиться, раз ты так вела себя. Марлена гневно напомнила ему о двух расстегнутых им пуговицах на ее жакете.

— Не в этом причина, — горячился Бернхард, — а в твоем вызывающем поведении!

— Ах, так! Значит, ты принадлежишь к тем мужчинам, которые уверяют, что изнасилованные женщины сами виноваты в случившемся?

Бернхард заорал, что именно так он и думает и что, если ведешь себя как шлюха, будь готова к тому, что с тобой соответственно и поступят. Он схватил ее за лацканы жакета и рванул так, что пуговицы посыпались на пол.

Марлена не могла поверить, что все это происходит именно с ней. Она испугалась, но одновременно и почувствовала облегчение. Если он способен на насилие, значит, у нее есть полное право уйти.

Он уставился на ее полуобнаженную грудь. Его гнев сразу улетучился.

— Марлена! — плаксиво протянул он. — Я не знаю, что с тобой в последнее время происходит. Ты такая странная! Я ничего не понимаю.

Бернхард просунул руки под ее груди и покачал их в руках, как мясник, раздумывающий, сколько они весят и сколько можно на них заработать. Марлена резко отвела его руки и пошла в коридор, к лестнице. Бернхард последовал за ней.

— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! — угрожающе закричал он.

Марлена не остановилась. Одним прыжком Бернхард догнал ее и грубо схватил за волосы. Марлена рванулась из его рук.

— Если я говорю — стой, ты должна стоять! — Крик его был полон ярости.

Марлена схватилась за перила и изумленно смотрела на мужа. Он что, совсем сошел с ума?!

— Ты уйдешь, только когда я разрешу!

Она поднялась еще на ступеньку, неотрывно глядя в его глаза.

Бернхард стоял неподвижно, не спуская с Марлены тяжелого взгляда.

Она ступила на следующую ступеньку.