Давид хотел оставить нас с Андреа вдвоем, он всегда бывал очень деликатным в таких ситуациях. Но у двери все же задержался:

— В следующем году, в день твоего рождения, мы сможем пожениться. Что ты об этом думаешь? — Он подмигнул Андреа, и она прыснула.

Я сразу почувствовала себя совершенно спокойной. Похоже, круг замкнулся. Давид больше не мой любовник, он почти что супруг. Я вдруг ощутила, насколько я вымоталась, как будто позади осталась долгая трудная дорога.

Чуть позже я стояла в ванной и красилась. Вошла Андреа. Она переоделась: платье, большие серьги-кольца в ушах, туфли без каблуков. Ее кожа на руках, на шее и груди была очень светлой: как все рыжеволосые, она избегала солнца.

Она присела на край ванны. Эта привычка сохранилась у нее с детства — сидеть на ванне, пока я привожу себя в порядок.

— Возьми розовую помаду, — говорила она мне. Или: — Еще чуть-чуть краски на веки. — И мы смеялись, две женщины, надевающие шапки-невидимки, отправляясь в путешествие по джунглям жизни.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Да? — Я попрыскалась духами.

— Я встречаюсь с одним человеком. Его зовут Томас. Он вскоре защищает диплом по химии.

— Прекрасно!

— Я беременна.

Наши глаза встретились в зеркале. Я понимала, что от меня что-то требуется в такой ситуации: назидательная речь, крик радости, материнская мягкость. Но во мне бушевала только ярость.

— Ну и?.. — спросила я сухо.

Андреа встала. Ее лицо покраснело:

— Мы поженимся.

— А твоя учеба?

— Придется бросить.

Я резко повернулась к ней:

— Ты что, с ума сошла?

Она закусила губы. Еще одна детская привычка. В такие моменты ей бесполезно было что-либо доказывать.

Мы молча прошли обратно в комнату. Я уселась, взяла бокал и отпила глоток шампанского. Бабушка, думала я, почему у тебя такие злые глаза?

— Хочешь шампанского? — спросила я.

Она кивнула.

Я попыталась взять себя в руки и взглянуть на вещи трезво. Конечно, это ее законное право— произвести на свет ребенка. Конечно, я рада, что рядом с ней будет милый, достойный человек. Я вполне могу поддержать ее материально, чтобы она могла учиться и одновременно содержать ребенка.

— Не волнуйся, мама. Мы с Томасом собираемся поддерживать страшно старомодные отношения.

Андреа объяснила, что Томас взял кредит на строительство дома. У него уже есть в перспективе рабочее место — в той самой фирме, которая финансировала его дипломную работу. Следовательно, он будет кормильцем, а она — домохозяйкой.

— Ах, вот как! — иронически заметила я. — Ты, оказывается, очень хочешь печь пироги, варить вишневый джем, подшивать гардины… Знакомая песня! А что ты станешь делать, если твой брак окажется неудачным? Или вдруг твой Томас попадет в катастрофу и останется инвалидом? Как ты тогда будешь зарабатывать на жизнь? Приготовлением вишневого джема?

— Я прекрасно знала, что ты именно так и прореагируешь! — запальчиво воскликнула она.

— А чего ты ждала? Что я от радости до потолка подпрыгну?

— Но это ведь не твоя жизнь! Что ты так волнуешься? Я хочу иметь семью.

— И полностью зависеть от мужчины?

— Боже мой! Почему ты свой неудачный опыт должна распространять на других?

Я попыталась объяснить ей, что женщина без профессии и образования обречена на вечную зависимость, в чем ей обязательно придется раскаяться. Что ее желанию иметь семью вовсе не противоречит стремление учиться дальше. — Я буду женой и матерью. Разве это не профессия?

— То, что ты имеешь в виду — какая-то растительная жизнь.

— А может быть, я считаю, что нашему миру пора вернуться к традиционным ценностям.

Я отставила бокал в сторону.

— Что ты хочешь этим сказать? Что окунешься в романтику уютного гнездышка, будешь изучать каталоги мебели и возродишь к жизни прежние, давно осмеянные клише?

— Что ты понимаешь под словом «клише»? Жить для своих близких? Может быть, я хочу иметь трех или четырех детей?! В таком случае я так или иначе не смогу работать.

— И с тремя детьми необходимо иметь профессию, которая поддержит тебя в случае необходимости.

— Меня вовсе не пугает перспектива финансовой зависимости от мужа.

— Что за странное поколение? «Назад, к светлому прошлому»?

— А кем были вы? Эгоистичные бабы. Вы хотели иметь все одновременно и без усилий: работу, хозяйство, семью…

— Да полно! Вселенная не стоит на месте! Неужели тебе это не ясно? Пока женщины умели только громко кричать о своих правах, мужчины не очень-то реагировали. Но теперь мы стали реальной силой, и им приходится с нами считаться.