Почетное звание для артистов «Народный артист Республики» существовало с 1920 г., и первой получила его выдающаяся драматическая актриса Мария Ермолова.

Высокое звание «Народный артист СССР» было утверждено 6 сентября 1936 г. В первом указе новое звание получили тринадцать артистов: К. С. Станиславский, В. И. Немирович-Данченко, В. И. Качалов, И. М. Москвин, Е. П. Корчагина-Александровская, М. М. Блюменталь-Тамарина, А. В. Нежданова, Б. В. Щукин, М. И. Литвиненко-Вольгемут, П. К. Саксаганский, А. А. Васадзе, А. А. Хорава, К. Байсеитова.

Среди удостоенных этого звания — два представителя украинского народа — певица М. И. Литвиненко-Вольгемут и драматический актер П. К. Саксаганский, два представителя Грузии — А. А. Васадзе и А. А. Хорава, казахская певица Куляш-Байсеитова.

Всего за 55 лет существования звания его получили 1010 человек. Последними, в декабре 1991 г., народными артистами СССР стали Алла Пугачева и Олег Янковский.

Среди народных артистов СССР представители многих народов нашей бывшей страны. По нашим данным, 102 артиста-еврея стали народными артистами СССР. Первым получил это знание еще до войны великий Соломон Михоэлс. Он, кстати, был единственным, кто работал в еврейском искусстве… Более девяноста человек были представители русского или интернационального искусства (это главным образом — в музыке).

В украинском театре играл Аркадий Гашинский, эстонским дирижером и сейчас работает Эри Клас, литовским — Саулюс Сондецкис. Лезгинским ансамблем танца руководил и танцевал в нем Танхо Исраилов, узбекской певицей была Тамара Ханум. Четырнадцать деятелей искусства — дети двух народов, и оба народа вправе их считать своими. Матери-еврейки у К. Кондрашина, А. Петрова, А. Шнитке (отец немец), Р. Быкова. А. Калягина, Т. Пельтцер, Э. Рязанова, И. Моисеева. Т. Ханум (отец — армянин).

Евреями были отцы И. Ойстраха, Е. Весника, М. Захарова, М. Козакова, Н. Сац. Возможно, еще у кого-нибудь из артистов один из родителей — еврей, однако по инерции прошлых лет это не афишируется. Танцовщику и балетмейстеру Михаилу Габовичу звание было присвоено в день его смерти, и указ в газетах опубликован не был. Вместо него появился некролог. Выдающемуся композитору Яну Френкелю звание народного было присвоено за несколько дней до его смерти, хотя документы на присвоение лежали в Министерстве культуры уже несколько лет. Такие документы подавались и на И. Дунаевского, М. Бернеса, А. Таирова, Ю. Глизер, которые не дождались заслуженного звания.

Четырнадцать народных артистов СССР — евреев стали Героями Социалистического Труда: Блантер Матвей Исаакович, Гилельс Эмиль Григорьевич, Годенко Михаил Семенович, Донской Марк Семенович, Зархи Александр Григорьевич, Кармен Роман Лазаревич, Надеждина Надежда Сергеевна, Плисецкая Майя Михайловна, Райзман Юлий Яковлевич, Райкин Аркадий Исаакович, Рейзен Марк Осипович, Сац Наталия Ильинична, Хейфиц Иосиф Ефимович, Юткевич Сергей Иосифович. Десять — удостоены звания лауреата Ленинской премии. Народными артистами стали тринадцать женщин.

10 января 1996 г. отмечалось 90 лет со дня рождения выдающегося дирижера Натана Григорьевича Рахлина. Среди корифеев дирижерского искусства Натан Рахлин занял навсегда свое прочное почетное место. Искусство его, талантливое и ярко самобытное, неизгладимо в сознании тех, кому его довелось слышать и переживать моменты наивысшего душевного подъема.

«О задачах борьбы против космополитизма на идеологическом фронте» выступил заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК Ф. М. Головенченко [261] . Он призвал к решительному искоренению антипатриотической крамолы в стенах академии. Этот клич стал лейтмотивом развернувшихся следом прений, определивших имена будущих жертв. Однако руководство АОН в лице ректора А. И. Ковалевского особенно не спешило отделять овец от козлищ. Поскольку преподавать на кафедры приглашали в основном профессоров-совместителей, то тех из них, кого объявляли космополитами, обычно увольняли из академии уже после принятия соответствующего решения по месту их основной работы.

Так поступили, например, с профессором В. Я. Кирпотиным, евреем по национальности, который сначала был исключен из партии в своем родном Институте мировой литературы им. А. М. Горького, а потом, 1 июля 1949 г., его отчислили по решению Секретариата ЦК с кафедры теории и истории литературы АОН. Профессору пеняли на всех собраниях за его книгу «Ф. М. Достоевский» и за то, что в работе «Наследие Пушкина и коммунизм» он дерзнул антипатриотично утверждать, что А. С. Пушкин «есть дитя европейского просвещения, выросшее на русской почве».

В тот же день и с той же кафедры был изгнан другой преподаватель АОН — профессор С. С. Мокульский, обвиненный в популяризации немецкой формалистической школы театроведения. Предварительно он также был пропущен через партийное чистилище в Московском институте театрального искусства, где в 1948 г. его отстранили от должности директора, а теперь лишили и членства в партии.

Потом один за другим в течение 1949–1950 гг. АОН и Высшую партийную школу вынуждены были покинуть историки Л. И. Зубок, И. С. Звавич, И. И. Минц. Для них это был давно уже предрешенный финал, к которому они шли, начиная с памятного не только им закрытого партийного собрания исторического факультета Московского государственного университета 17 марта 1949 г. С докладом на собрании выступил проректор МГУ профессор А. Л. Сидоров [262] . Он подверг резкой критике не только академика И. И. Минца, но и преподавателей возглавлявшейся им кафедры Е. Н. Городецкого и М. М. Разгона. Всех их объединили в одну группу, деятельность которой была названа «наиболее ярким проявлением антипатриотизма на историческом факультете». Поскольку Минц помимо работы в МГУ заведовал еще кафедрой истории СССР в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б) и сектором истории советского общества в Институте истории АН СССР, руководил аспирантами в АОН, был заместителем академика — секретаря отделения истории и философии Академии наук СССР, членом редколлегии журнала «Вопросы истории», ответственным секретарем главной редакции многотомной «Истории гражданской войны СССР» и занимал еще другие должности, его обвинили в стремлении установить монополию в исторической науке. В конкретно научном плане «группу» Минца упрекали в принижении роли русского народа и его авангарда — русского рабочего класса в отечественной истории.

В те же мартовские дни 1949 г. академик Минц вынужден был предстать в роли кающегося грешника и перед партийным собранием руководимого им секретариата Главной редакции «Истории гражданской войны СССР».

В итоге перечень предъявленных ему обвинений пополнился еще и срывом задания ЦК по подготовке третьего и последующих томов указанного многотомного издания, а в состав «сколоченной» им группы историков-евреев попала и его ученица, профессор Э. Б. Генкина.

Партийные организации исторического факультета МГУ и секретариата Главной редакции «Истории гражданской войны СССР» потребовали, как и следовало ожидать, увольнения Минца и его единомышленников, что и было немедленно сделано.