Далее авторы «Указания» признают, что «удельный вес правонарушений, совершенных членами данных групп, остается незначительным». И получается, что вся их вина – в самом их существовании: они «негативно влияют…», «могут спровоцировать массовые беспорядки… создают неуверенность граждан (каких же? – И. Д.) в своей безопасности», и, главное, «формируют негативное мнение о работе правоохранительных органов».

Вдумайтесь: количество правонарушений со стороны русских националистов «остается незначительным», особенно на фоне кавказской и иной инородческой преступности, но чье-то мнение о работе правоохранительных органов складывается негативное. Страна стонет от «залетной» преступности и хамства, но мнение русского приговоренного большинства нисколько не беспокоит авторов документа.

А беспокоит их «приобретение объектовой агентуры и агентуры с маршрутными возможностями, а также подбор источников оперативной информации, способных оказывать влияние на членов молодежных группировок, с целью дальнейшего разобщения и прекращения их деятельности». Их беспокоит более широкое «внедрение оперативных сотрудников в молодежные организации экстремистской направленности».

А кто же будет «работать» таким образом с полутайной и полукриминальной сетью, созданной азербайджанскими, чеченскими, турецкими, китайскими, грузинскими, армянскими и иными землячествами, способными в некий «час Х» вывести на улицы тысячи вооруженных мужчин?

Всестороннюю заботу о подросшем поколении активных русских людей проявляют нынешние «органы». Ими не забыт и контроль за интернет-сайтами, и пресечение распространения печатной продукции… Не раз приходилось за последние годы наблюдать, как молоденький милиционер подходит к столу нашего продавца и преспокойно откладывает те или иные книги, изданные, кстати, законным путем, приговаривая: «Это убрать, это убрать…»

«Убрать» приходилось и Константина Леонтьева, и Михаила Меньшикова, и Ивана Солоневича, и даже Иоанна Кронштадского…

Если ты не овощ – значит, «экстремистски настроенное лицо».

К сожалению или к счастью, мы с вами, читатель, поставлены именно перед таким выбором: быть (стать) безмозглым овощем, или быть (стать) русским человеком, личностью.

Враги загнали нас в угол. Они сами этого захотели.

Они сами за это ответят.

В начале года на мою долю выпало сразу три искушения.

Первое – предвыборное в Шатуре. Банкет залихватский. Договоренность о выпуске региональных номеров газеты и аванс. Банкет посвящен 44-летию основного финансиста кампании. Друг «юбиляра» с детства – «Кирпич» из «Места встречи», говорлив и агрессивен в силу вопиющей внутренней пустоты. Самоутверждается. Наутро мне ехать. «Есть машина», и приходит «Кирпич». Только отъехали от Шатуры, начал бурно, с вызовом, признаваться, что служил в Кантемировской и чуть ли не командовал танками в 1993-м. Ни тени раскаяния, – бравада. Остановились на 90-м километре. Я вышел, сказав пару ласковых. «Конечно, у каждого свои принципы», – сказал «Кирпич» и уехал. Добрался до станции и в Москву на битом автобусе. На душе тошно: если бы не эта случайность, влип бы в историю. Сам-то финансист – тоже из военных. По сути, если спрямлять, – я работал бы за деньги, полученные за расстрел моих же товарищей. Хорош был бы итог журналистской «карьеры»!

Звонит православный философ и сообщает, что нашелся-таки богатенький зарубежный Буратино, русский, который готов поддержать издательский проект в пределах альманаха или журнала. Кто же не порадуется! Тем более чуть ли не былинный борец с НМП. Живет во Франции, а до того жил в США, Аргентине, Индии. Да такой разносторонне даровитый: компьютерный гений (из сибирских вундеркиндов), да еще и имеет диплом йога, официально полученный у индусов.

Подсаживаюсь к Философу на Тверской. Едем к памятнику героям Плевны. Встречаемся с «Пашей». «Паше», оказывается, надо заехать… в синагогу. Я ошеломлен. Он – правоверный иудей! А я третьего дня выступал в Питере на съезде русских националистов, парился с отборными «фашистами» и тем был счастлив.

Ждем у синагоги. «Паша» выходит, дружески беседуя с ожившими героями листовок «черной сотни». На голове его – натуральная ермолка. Философ, как обычно, философичен и улыбчив. Мы заезжаем за местным компьютерным гением, одним из создателей православного сайта в «Интернете», и отправляемся в храм для переговоров. У Философа – знакомый настоятель. Я уже дослеживаю сюжет.

Вклад «Паши» начался с покупки сыра, водки и любимого им бородинского хлеба.

Трапезная. Великий пост. Батюшка приветствовал Философа и разве что не благословил. По ходу вялой беседы стало понятно, что таки «все наоборот»: «Паша» хочет найти концы, чтобы организовать могутную научную конференцию против НМП в Иране. За счет Ирана, естественно. Философ предложил найти эти концы мне…

Открылась дверь, и густо пахнуло водкой и духами. Вошла дородная мадам с обильными следами недавней красоты, в широкополой черной шляпе. Аристократически картавя и ни с кем не поздоровавшись, она поцеловала в лысину православного Философа и произнесла:

– Я кто это у нас тут сыр ядет?

– А что, нельзя? – спросил «Паша».

– Так ведь пост великий. Неможно!

– А я – иудей. Верующий, – и он, как мне показалось, в подтверждение своих слов чуть не надел свою ермолку. Это занятно смотрелось бы на фоне икон, украшающих трапезную.