Я подошел к двери, ведущей в коридор. Она была открыта, а дверь в ванную закрыта. Я слышал, как она тихо напевает.

— Вы там? — спросил я.

— Да. А что? — отозвалась она.

Дверь открылась, и она выглянула. На ее плечах было полотенце, а волосы завиты в мелкие колечки. Теперь стало заметно, что цвет их изменился, они стали гораздо светлее и отливали медью.

— Я только хотел спросить вас, вы слушали сегодня радио? — спросил я.

На ее лице ничего нельзя было прочесть. Она покачала головой.

— А что?

— Помощник шерифа пришел в сознание. И они нашли труп «Дианы Джеймс».

— Вот как? Ну, этого следовало ожидать.

— Да, — согласился я. — Смешно, но сперва они подумали, что это ваш труп.

— В самом деле? — спросила она. — Но мы же совсем друг на друга непохожи. Она…

Маделина замолчала и немного подумала.

— Да, конечно. Ведь она сильно обгорела.

Я не мог не восхититься ею. Если она играла, то это была превосходная игра.

— Верно, — сказал я. — Этот помощник шерифа узнал вас, и кто-то слышал выстрелы. Поэтому когда нашли труп, то решили, что это вы. Но потом на ее наручных часах обнаружили выгравированное имя.

— О! — сказала Маделина.

Это могло означать все, что угодно. И то, что она всему поверила, но так же и то, что она уже слышала радио и втайне насмехалась надо мной.

— Оставьте, пожалуйста, мне газету, — попросила она. — Я прочту ее, когда здесь закончу.

— Я сдуру где-то оставил ее, — ответил я. — Но, кроме этого, там интересного ничего нет.

Она пожала плечами и снова скрылась в ванной. Там она наверняка пробудет несколько минут. Это был удобный момент. Я зашел в кухню и взял из ящика стола нож. С ним я вошел в гостиную, снял со столика приемник и выдернул вилку из розетки. Затем быстро вывернул винты из задней стенки, снял ее и сунул внутрь нож. Я стал кромсать внутренности приемника, пока не оборвал все провода. Тогда я привернул обратно заднюю стенку, вставил вилку в розетку и вернул приемник на место. Нож я отнес на кухню.

Минут через десять вышла Маделина. Голова ее была обернута полотенцем. Она закурила сигарету.

— Думаю, что мои волосы не так уж плохо будут выглядеть, когда я кончу с ними возиться, — сказала она. — Цвет получился удачный. Вы видели?

— Да, — ответил я.

— Удивительно, как много значит изменение внешности. Я чувствую себя совсем другим человеком. Словно Маделина Батлер умерла.

Непонятно было, что она имела в виду. Возможно, это было сказано без задней мысли, а возможно, она начала понемногу что-то понимать и нажимать на меня. Одно я твердо знал: она была дьявольски опасна. За это время я достаточно ее узнал.

— Значит, мы добились того, чего хотели, — сказал я.

Она села, включила радио и откинулась на спинку.

— Послушаем, что там нового.

Приемник стал нагреваться, и вдруг из него пошел дым.

— Эй! — воскликнул я. — Выключите его! Эта проклятая штука горит.

Она выключила ого и с удивлением посмотрела на меня.

— Странно, — заметила она, — еще недавно он хорошо работал.

— Вероятно, короткое замыкание, — предположил я, — завтра схожу в мастерскую и отдам его в ремонт.

— Долго его будут делать?

— Наверное, дня два или три.

— Так долго? Не можете ли вы взять что-нибудь напрокат, пока его ремонтируют? Или купить новый.

— Зачем? — спросил я. — Неужели вы не можете пару дней прожить без него?

— Дело не в этом, — ответила она. — Я чувствую себя без радио такой изолированной от всего. Совершенно отрезанной от мира. Не знаешь, что там происходит.

— Об этом я буду вам рассказывать. И в газетах вы также можете прочитать.

Уж я позабочусь, чтобы ей в руки не попала ни одна газета.

Мне снова захотелось выведать, много ли ей известно, но по ее виду ничего нельзя было узнать. Я начал ненавидеть это очаровательное непроницаемое лицо.

Если она все знает, то ей просто надо подождать, когда я усну. Если ей удастся меня убить, то она совершит безупречное преступление. У меня в кармане лежали ключи от сейфов, где хранились деньги, и я был единственным на свете человеком, который знал, что она еще жива. Ей нужно было только взять деньги из сейфов. Потом она может совершенно спокойно сесть на самолет и лететь куда угодно.