– И что же ты думаешь делать? – спросил он.

– Разведусь, – игриво глядя ему в глаза, ответила она.

– Но, я слышал, у вас ребенок.

– Да. – Лариса при упоминании о Насте помрачнела.

Дочь любила отца, и, когда они встречались, Ларисе даже казалось, что она отходила на второй план в глазах Насти. Девочка ловила каждую его фразу, делилась с ним всеми своими последними детскими новостями. Настя многое не рассказывала Ларисе, предпочитая, чтобы об этом узнал только папа. Этому, конечно, было свое объяснение. Лариса непосредственно занималась воспитанием Насти и всегда была у нее перед глазами. Более того, она вынуждена была поступать с дочерью более строго, просто потому что жила с ней постоянно. А Евгений был словно Санта-Клаус, появляющийся раз в месяц и осыпающий дочь подарками, и поэтому был желанным и любимым.

Но тем не менее Лариса не могла отрицать того, что Насте очень непросто будет смириться. Мама и папа, которых она привыкла воспринимать как единое целое, больше не будут вместе.

– Но я не могу его простить, – скорее оправдываясь перед дочерью, нежели перед Виктором, сказала Лариса. – Не знаю почему – не могу, и все! Ты бы простил такое своей жене?

– Я, как ты знаешь, никогда женат не был. Предпочитал более свободные отношения. Поэтому и прощать было легче. Но вообще я ощущаю в последнее время ущербность внебрачных связей. Мне пора определяться, все-таки возраст уже, – Виктор кокетливо улыбнулся.

Лариса вдруг помрачнела еще больше. Она задумалась о своем возрасте… Господи, кому она отдала свою молодость?!

Подумав так, она, однако, тут же сама себе ответила: «Да, отдала когда-то любимому мужчине».

Но сейчас все рушилось, и требовалось найти новые ответы, принять новые решения и ради будущего, возможно, пожертвовать прошлым. Все, что потеряло актуальность, нужно отбросить и, как ни трудно, пойти вперед. Хотя пока что не видать дороги. Кажется, это было у Тарковского: «Нет дороги, но надо идти вперед».

Она неожиданно произнесла эту фразу вслух. Виктор спустя мгновение взял ее руку в свою и тихо сказал:

– Дорогу осилит идущий.

– Мне действительно не хватает сказки. Я не могу в нее поверить, понимаешь? – Лариса с какой-то мольбой посмотрела в карие глаза Виктора, которые при неверном свете свечей выглядели черными.

– Для того чтобы поверить, нужно всего лишь, чтобы она стала реальностью, – спокойно ответил Виктор. – Поехали сейчас в Питер. Этот город хоть и не воспет Андерсеном и братьями Гримм, но может иногда поднять настроение.

– Что? – не поняла Лариса.

– Я предлагаю тебе совершить маленький вояж на мою историческую родину. Завтра вечером уедем в Москву.

Он посмотрел на часы.

– Прекрасно. До «Комсомольской» отсюда максимум полчаса, сразу берем билет, а еще через полчаса садимся в экспресс. В Питер прибудем рано утром. Отдохнешь, а потом пойдем делать сказку былью.

До Ларисы наконец дошел смысл всего сказанного Виктором, и она, машинально поглаживая его руку, как она всегда делала, сидя рядом с Евгением, согласилась:

– Поехали. Разлей шампанское на посошок – и вперед!

– За тебя, Волжская Чайка! – неожиданно воскликнул Виктор.

Лариса, удивленная его эрудицией – ее имя по-гречески означало именно «чайка», – в тон ему ответила:

– И за тебя, Невский Победитель!

Они осушили бокалы с шампанским и начали собираться. Сборы, правда, заключались лишь в том, что была вызвана горничная. Ей было приказано все убрать в номере и сдать ключ администратору.

Через несколько минут такси – свою машину Виктор оставил на платной стоянке – уже мчало их по ночной Москве к Ленинградскому вокзалу. А еще через час они, уставшие после напряженного дня, упали на полки спального вагона экспресса Москва – Санкт-Петербург.

«Вторая ночь в поезде подряд! Как романтично!» – подумала Лариса и заснула мертвым сном.

Утро на Московском вокзале в Питере было туманным и пасмурным. Прямо как настроение у Евгения накануне вечером, когда Лариса заехала к нему сообщить результаты своего импровизированного расследования.

Лариса была удивлена, что муж лишь чуть-чуть приложился к бутылке и был, можно сказать, почти трезв. Котов сказал, что открытие, сделанное его женой, с одной стороны, упрощает дело, так как известно теперь, кто же является главным пакостником, а с другой стороны – осложняет, поскольку присутствие в команде Завалишина человека, работающего на противоположный лагерь, означает, что этот лагерь в курсе всего, что замышляли Завалишин с Котовым.

Лариса покинула мужа, когда он был обуреваем мрачными предчувствиями и мыслями. И настроение самой Ларисы было двойственно: было ясно, что ничем хорошим для Котова эта история не закончится и наверняка отразится на ее благополучии. И можно было бы попытаться помочь вывести мужа из кризиса, но альтернатива в виде романтической истории с Виктором выглядела столь привлекательно, что Лариса не устояла.

В конце концов она и так сделала немало. Пускай теперь люди, которые в ситуации разбираются больше, чем она, занимаются собственным спасением. Она имела в виду Людмилу и Евгения.