Не стоит думать, что погибшие и умершие от ран говорят сплошь о кладах или изрекают мудрые наставления друзьям и родственникам. Чаще всего это мысль, которая мелькала перед смертью.

– Пить. Передай братьям, что вода - это благо, - втолковывает один такой своему дальнему родичу. Другие рассказывают об интрижках, упущенных возможностях, детях на стороне и тому подобное.

Тем временем жарится мясо - полусырое, "с кровью". Открываются бочонки и амфоры с вином, после чего всё перемешивается. Еда и выпивка для живых - скорее символические, здесь не стоит нажираться и напиваться. Мы подчёркиваем своё родство, не более. Душам же такой ритуал очень важен - теперь в загробном мире они не будут хотеть есть или пить, будут весёлыми. Это не совсем так - всё намного сложнее. Однако доля истины в этом есть, так что переубеждать непосвящённых никто не торопится.

Через пару часов самые занудливые души донесли свою волю до живых, все выпили и поели и начались танцы и песни. Выглядит это... сюрреалистично - в круг живых танцоров влетают призрачные, начиная выкидывать коленца. К голосам живых певцов вплетаются голоса душ - уже заметно отличающиеся от человеческих.

Страшно? Нет - люди/нелюди пусть и на взводе, но мёртвых никто не боится. Ритуал проведён и проведён по всем правилам, так что даже былые враги уже перестали быть таковыми - их же Проводили! Да, несколько... нервно, но опасности - никакой. А дома-то что можно будет рассказать!

Пусть такие вот Проводы и не являются особой редкостью, но обычно они - прерогатива жрецов и магов, так что возможность поучаствовать очень сильно поднимает собственную самооценку.

Наконец, живые начали уставать, а ночь клонится на середину.

– Зажигайте костры!
– командую я - и огромные, сложенные по всем правилам, они загораются очень быстро. Души устремляются к очистительному огню и взмывают в Небеса, оставляя в огне мелкие грехи.

С новгородцами прощаемся достаточно тепло. Погибшие? Ну так здесь все - либо профессионалы, либо добровольцы, желающие подзаработать, да и Сиаман ни для кого Родиной не является... Отношение же к погибшим столь простое по многим причинам - и прежде всего потому, что здесь не много говорят о "Сверхценности человеческой жизни".

Существует множество спортивных игр типа регби или лапты, но НАМНОГО более жёстких. Настолько, что смерть не является чем-то редким, даже если речь идёт о схватке уличных команд. Специально убивать не принято - боги не одобрят (а боги тут существуют, так что народ не столько верующий в богов, сколько знающий об их существовании), но когда воинскими искусствами занимаются буквально все - в большей или меньшей степени, то и смерть в обычной спортивной схватке не является чем-то из ряда вон выходящим.

Смерть - что-то очень повседневное, привычное, так что большинство воинов воспринимает противника не как врага - как соперника. Понятно, что это относится только к таким вот случаям - "войнушкам" за ресурсы, ведущимся на чужих территориях. Стоит только затронуть "исконные" земли, как война немедленно превращается в священную и тут уже не до "спортивного" азарта.

Несмотря на нежелание заниматься трофеями, памятных вещичек с войны тащу очень много. В основном - подарки бойцов и магов, участвовавших в боях. Брать приходится все, но постепенно большая их часть найдёт своих хозяев - буду дарить тем из знакомых, кому они смогут пригодиться. Исключение - какие-нибудь памятные вещички.

Всё та же каюта в "Кокетливой Каракатице", разве что обитатели немного другие - многие здесь обзавелись приятелями, так что "Великое Переселение" оказалось неизбежным. В частности, обратно мы плывём вместе с Леером в одной каюте - подружились.

– Рэй, опять задумался?
– прерывает мои мысли толчок в спину.

– А?

– Да ты как залип у борта, так уже полчаса строишь, - удивляется Бату.

– Да..., задумался, а опасности вокруг нет, вот и расслабился.

– Задумался? Опять небось о чём-то таком... непонятном, - вертит пальцами орк.

Он и правда не дурак - даже более того. Другой бы просто не смог бы стать полусотником тяжёлой пехоты - подразделения достаточно элитного. Другое дело, что практичен он до безобразия. Настолько, что если б ему довелось пожить в России 90-х (в человеческом облике, понятное дело). то прозвище "Конкретный" было бы практически обеспечено. Друзья, родня, выпивка, еда, бабы, золото, хорошее оружие - это да, а непонятные "умствования" - тьфу, ерунда бестолковая!

Глава двадцать седьмая

Плаванье было тихим, даже слишком, так что мореходы начали тревожиться.

– Не к добру, - бурчал навигатор себе под нос, но так, чтобы его не слышали матросы. Впрочем, матросы сами говорили об этом.

"Не к добру", потому как по дороге в Сиаман только короткие шквалы налетали раз двадцать, а сейчас что-то подозрительно хорошо идёт. "Подозрительно", потому что район для мореплавания здесь такой, что заставил бы преждевременно поседеть даже опытного морского волка.