— Да, доча. Отдадим ее к чертовой матери.

Я согласно покивала, обгладывая куриную грудку. Опять зазвонил телефон, и пришлось курицу отложить. Звонил Сергей Дмитриевич, назначил мне встречу на завтра на одиннадцать в своем кабинете. После этого перезвонил Григорий, сообщил, что мои родители продают ему квартиру. Я подтвердила, что в курсе и, конечно, согласна. Григорий бодрым голосом похвалил меня и тут же поинтересовался:

— Ты шампунь хотя бы сама выбираешь?

— Нет. Мама покупает.

— Я почему-то так и подумал.

Ну подумал и подумал, тоже мне, критик. А сам при жене и двух детях шесть лет с Катей жил, почти не появляясь дома. Во облом, наверное, Гришкино появление в семье. Жена, по логике вещей, уже должна любовника завести, обрасти новым бытом, так сказать. А тут явление — Гриша, пахнувший столько лет Катиными духами и домой носа не казавший, с вещами и с претензиями на любовь и понимание его загадочной души… Ой, не благодарное это дело — других осуждать.

Что мама говорила про квартиру? Нечисто здесь? А может, Катя действительно что-нибудь спрятала и Григорий об этом знает? На сколько это может потянуть, если ему не нужны ни дорогие картины, ни драгоценности?

Та-ак. Деньги, наркотики, бриллианты. Что еще бывает небольшим по объему и очень ценным?.. Все, что угодно. Парня-то из-за чего-то убили.

Стерва вышла на кухню и смотрела на меня с осуждением. Вот так, не успела заснуть, как без нее кушают.

Я спросила собаку, что же могла здесь спрятать Катя, но Стерва чихнула и тявкнула, требуя еды. Я наложила ей в блюдце мяса и смотрела, как она ест кошачьими движениями. Уникальная собака — толку от нее никакого, стоит бешеных денег и люди готовы их отдавать, потому что с ней приятно общаться, видеть такую милую мордашку и преданные глаза.

— Стерва, Катя была не обычная женщина. И очень прижимистая. Почему она оставила квартиру мне, а не Григорию? Она сознательно такую подлянку ему кинула, с юмором была моя тетушка. Где же искать предполагаемые миллионы?

Стерва доела мясо, пукнула и застучала лапой по полу, требуя прогулки. Очень не хотелось на улицу, но объяснять собаке, каково твое состояние, тем более при начавшемся холодном дожде на улице, было делом безнадежным.

Гулять я решила, не выходя из-под козырька подъезда. Стерва в таких случаях очень быстро справляла свою нужду. Лавочка у подъезда была с одного конца сухая, и только я прицелилась на нее, как послышался скулеж моей собаки. Соскочив с приступочки, я в два прыжка оказалась за кустами.

Старый кобель философски смотрел мутным взглядом на Стерву, а она сидела перед ним и почему-то скулила. Старуха мерным голосом выговаривала обоим:

— Как не стыдно, взрослый мальчик, а такие вещи делаешь.

Запыхавшись, я встала около огромной женщины. Ничего себе плащики носят российские пенсионерки — лайка, между прочим.

— Какие он вещи делает?

— Наскакивает. Ему до встречи с собачьим богом полграмма осталось, а он наскакивает. Испугал бедняжку.

Особенного пыла и страсти в кобеле не наблюдалось. Он все так же сидел перед Стервой, и она смотрела ему в глаза. Гипноз.

Сбоку потянуло дымком. Обернувшись, я увидела вчерашнего красавца. Он курил, всматриваясь в кусты сирени. А вот и мой гипноз. Взгляда отрывать от него не хотелось. Профиль у парня был неровный. Капризная нижняя губа, нос горбинкой. Волнистые светлые длинные волосы до плеч. Парень плавным жестом, пропуская волосы сквозь пальцы, откинул прядь назад. И от этого, гад, стал еще красивее. В руке с сигаретой у него болтался собачий поводок… Значит, есть надежда еще раз его увидеть.

Женщина дернула меня за рукав.

— …Не говорят кто?

— Кто?

— Ну, убиенный.

— Не говорят. Документов при нем не было.

— Не страшно тебе спать-то в квартире? Душа, она девять дней на земле еще кружит.

— Я с мамой ночевала. Сегодня подругу приглашу, а потом съеду.

— Куда?

Женщина с тревогой посмотрела на меня. Самые любопытные пенсионерки в мире — это российские пенсионерки, к тому же и беспардонные.

— Обменяюсь. В Крылатское перееду.

Мне разговор был неинтересен, мне хотелось смотреть левее. Парень бросил широким жестом сигарету в кусты и пошел от нас. Я готова была идти следом только для того, чтобы наблюдать за ним. И уже сделала шаг… но тут Стерва очнулась и ломанулась к подъезду. Крикнув старухе «До свидания!», я поскакала за ней. Наваждение прошло. Кажется.

Стерва отряхнулась и, пока я снимала сапоги, убежала прятаться. Она ненавидела мыть лапы. Я не спеша надела тапочки и пошлепала ее отлавливать. Она спряталась за пальму в гостиной и даже зарычала на меня. Зарычала как-то неуверенно, но я разозлилась. Не с моей ногой прыгать за избалованным животным.