— А бесплатно у нас даже зуб не выдернут, только выбьют. Ты подъехать хотел?

— Ну да. А ты не можешь?

— Я могу только до туалета и быстренько обратно.

— Ой, Анастасия, много говоришь. Ладно, включай двигатель, я у тебя под дверью стою, на видеокамеру любуюсь.

Я развернула коляску к коридору, посмотрела на видеофон. Действительно, стоит голубчик. И еще двое амбалов.

Подняв себя почти в вертикальное положение, я с трудом отперла замки и отъехала от двери подальше. Вадик вошел и, раздеваясь, смотрел, как я, качая рычаг коляски, возвращаю себя в сидячее положение»

— Техника на грани фантастики. Тебе пить можно?

— Ну это ж не ногой делается. Значит, можно. Но осторожно. Отвези меня на кухню, пожалуйста, надоело руками себя передвигать.

На кухне Вадик, не стесняясь, пошуровал в холодильнике, нарезал пяток бутербродов. Стерва, тявкнувшая на него и тут же спрятавшаяся под стол, получила обрезки карбонада. Налив себе лимонной водки, Вадя сел за стол и чокнулся с инвалидной коляской.

— Выздоравливай. Насть, тут такое дело… Чувачок у тебя живет интересный.

Мне сразу стало тоскливо. Лучше бы я читала греков.

— Нет, ты не думай. У нас к нему претензий нет. Но… Он тебе много денег дает?

Хороший вопрос. И что же мне прикажете отвечать?

— Вадь, ты давай конкретнее. Я с ним за неделю до госпитализации познакомилась. Денег от него получила ровно сто долларов.

— Угу.

Вадик жевал бутерброды под водку, а я подумала, что зря не проверила сейф. Леша две недели привозил мне через день то черную икру, то белую рыбу. Немного, но все равно за это время, считая шоколадки в карманы крутобедрых медсестер и мужские духи для врачей, на штуку он вылетел точно. Но я же Вадику не вру, лично у меня в руках была только одна бумажка производства США с любимым портретом всех российских граждан — господина Франклина. Вот ведь человек! Пес его знает, что он такого замечательного сделал для своих Соединенных Штатов, а у нас знаменит не меньше, чем на родине.

Да, а с сейфом я лажанулась, надо было поинтересоваться содержимым.

Вадик опрокинул внутрь себя еще пятьдесят граммов, заел их пучком укропа и зеленого лука.

— А у тебя не сохранились эти сто долларов?

— Ты чего, Вадик? Я их через полчаса потратила.

Интересно, а куда я их на самом деле дела? Ах да! Врачам отдала.

— Жаль.

— Ты мне можешь по-человечески объяснить, что такое с Лешей?

— Да нормально все с твоим Лехой, не напрягайся. Но ты и нас пойми. Игорька убили, а он нам был друг и соратник. Убили его, между прочим, в твоей квартире. Мы на следующий день после своего визита послали сюда парнишку помелькать, выяснить, что к чему. Он дал сведения на Леху. Номер машины, прописка, все дела. И тут выясняется, что твой хахаль в тухлой «зелени» замечен.

— Это еще что за термин?

— Он менял фальшивые баксы на настоящие.

— И его не убили?

— Так он один к пяти хотел сдать. Но качество было не очень… Ему пришлось их не в Москве реализовывать и один к семи.

— Понятно. — Я развела руками, потому что ничего не понимала. — А при чем здесь Игорь? Я с Алексеем через день после его убийства познакомилась, когда утром собаку выгуливала.

Вадик почесал за ухом вилкой.

— Да ты че? А мне сказали, что он тебе от тетки по наследству достался.

— Кто сказал? Что за глупость! У Кати был Григорий, тоже высокий, темноволосый и красивый, но противный. А Алексей в этом доме вообще только три месяца назад поселился. Кажется.

— Вот именно, что кажется. Поговорить мне с ним надо.

— Поговори. Но учти, Вадик. Я не знаю, чем ты занимаешься, догадываюсь, что не гладью картинки вышиваешь и не воспитатель в детском садике. Так вот, если с ним что-нибудь случится, я тебя убью.

Вадик широко улыбнулся:

— Бля, какие женщины зря пропадают! И чего я тебя первый не встретил?

— Не повезло. Ты сегодня с ним разговаривать будешь или встречу назначишь?

— Сегодня чего? Сегодня поздно. Да и выпил… Завтра с утреца звякну, договоримся. Спасибо тебе за хлеб-соль. — Вадик встал, потянулся. — И это… говорю тебе еще раз. Будут трудности — обращайся. Помогу.

Он надел кроссовки и аккуратно закрыл за собой дверь. В видеофон было видно, как двое качков перестали подпирать стены коридора и пошли вслед за ним, преданно вглядываясь в его спину.

Твою мать! Да он боится Алексея. Что же это делается, господа? С кем я живу? Пора проверять сейф.

До сейфа от пола было метра полтора с копейками. Не низко и не высоко, но попробуйте вскрыть цифровую дверь, сидя на инвалидном кресле. Это не в прыжке форточку открывать.

Ключ оказался там же, куда я его положила перед больницей, — в щели ящика тумбочки. В два приема удалось шваброй сбить картину. Дверь сейфа с диском замка смотрела на меня сверху.

Я подняла кресло насколько возможно высоко, зафиксировала тормоз, привстала на правой ноге, и руки мои нащупали неровности цифровых кругов замка. Одновременно, держась одним пальцем правой руки за сейф, левой я попыталась вставить ключ. Ключ вошел, я немного расслабилась и… кресло, дрогнув тормозом, отодвинулось на сантиметр. Палец, обломавшись ногтем, соскользнул с замка, левая рука потеряла ключ, и я низверглась на пол.