— Как им повезло, что у них есть вы, — холодно произнесла Грин. Она ненавидела обстановку в Садах.

— Тебе легко так говорить, — презрительно фыркнула Клаудин. — Ты с прекраснейшим содержанцем на Форусе! Когда ты устанешь от Ривера и передашь его следующей из нас?

— Графа Д’Анбеэ, я напоминаю вам о том, что в комнате мой внук, — зашипела Герцогина. — Немедленно прекратите этот разговор. Это совершенно вульгарно!

Клаудин взглянула на Джорлана, тот вернул взгляд с каменным выражением лица. Было очевидно, что носящий вуаль ненавидит ее, зашедшую так далеко. Клаудин обожала иметь дело с ненавистью. У нее был особый дар общения с отвращением. Только от мысли о демонстрации своего таланта Джорлану ее захлестнули эмоции.

Она пригладила волосы и откашлялась, чтобы привести себя в норму. Сейчас не время разрешать своим фантазиям пускаться в дикий галоп. Она достаточно скоро заполучит его. Она уже сделала все необходимое.

— Конечно же, вы правы, Герцогина. Мои извинения вам и вашему внуку.

Герцогина со щелчком захлопнула холофан. Извинения ее не успокоили, хотя учтивость требовала принять их.

Биллингс внесла поднос с закусками и поставила его на стол возле Графы. Затем покинула гостиную с презрительным сопением, адресованным в сторону Клаудин.

— Как твои западные земли, Тамрин? Я слышала, у тебя были какие-то проблемы в прошлых месяцах. — Клаудин позволила себе сладость с подноса.

— Не могу вообразить, как ты могла слышать такое! — Особенно, если сама послужила причиной этого. Грин пыталась подавить в себе гнев, вызванный заявлением Графы о ее содержанце. Не имеет значения, что произойдет, Клаудин, обещаю, ты никогда не сможешь прикоснуться к Риверу. Никогда.Грин знала, что никогда не позволит уязвимому содержанцу получить вред от подобной женщины.

Клаудин растворилась в удовольствии, позволив ему раствориться на кончике языка.

— Правда? Об этом не было разговоров среди Слоя. Варево Клу заявляло, что ты почти стала банкротом, пытаясь сохранить поместье. Я бы просто заставила злые языки замолкнуть. Зачем рисковать всем на какой-то отсталой плантации?

— Эта плантация принадлежала моей семье целую вечность. Поколения работников были с моей семьей. Получение ими средств существования зависит от меня, хотя я не ожидаю, что ты поймешь это.

Клаудин помахала рукой.

— Глупая сентиментальность, если ты спросишь меня.

— Я тебя не спрашиваю.

Клаудин помедлила, переваривая ответ.

— Слишком плохо. Я уверена, что если ты захочешь, то сможешь избежать месяцев несчастий. — Она сунула кусочек другой сладости в рот.

— Я не сомневаюсь. Но поскольку все совершенно чудесно и протекает гладко, то вопрос спорен, не так ли?

Клаудин с хрустом покончила с последним кусочком. Грин Тамрин как-то выкрутилась и вытащила свои поместья с грани разорения. Как это сделала Маркель, было практически чудом, поскольку Клаудин сама настраивала силу капкана. Весь сценарий был черсчур разражающим, но всегда оставался второй шанс.

В этот визит она не стремилась что-то сделать с Маркель Тамрин, которая, несомненно, прибыла сюда навестить своего старого друга, Герцогину.

— Я поразмыслила, а если твой внук и я могли совершить верховую прогулку вместе, Герцогина. Я интересуюсь покупкой Кли, и, думаю, он мог бы дать мне совет.

Джорлан ответил за себя до того, как его бабушка смогла сказать.

— Конечно же, вам не требуется совет мужчиныпри такой покупке, Графа.

— Хорошо известно, что у тебя есть дар общения со зверьем. Твое участие может быть весьма полезным.

Как приглашение, это прозвучало весьма оскорбительно. Но Клаудин никогда этого не замечала.

— Извиняюсь, что разочарую вас, Графа, но у меня были другие планы на этот день.

Клаудин ощетинилась, видя насквозь прозрачное извинение.

— Возможно, как-нибудь в другой раз, — холодно произнесла она. — Возможно.

— Определенно. — Клаудин встала, не став тратить время на дальнейшие формальности, поскольку ее цель ускользнула от нее. — Боюсь, я должна вернуться к своим делам, Герцогина.

— Так скоро? — Герцогина смогла удержать ликование в своем голосе.

— Да, боюсь, что так. Я вскоре увижу тебя, Джорлан. — Легкая угроза прозвучала в обещании, которое, казалось, лишило Герцогину сил. Грин с любопытством посмотрела на пожилую женщину.

Клаудин отрывисто кивнула Грин, как того требовала вежливость и с помпой покинула комнату.

— Ради Слоя! Эта женщина ужасная грубиянка! — Аня неодобрительно взглянула на пустой дверной проем.

Грин и Джорлан незаметно улыбнулись друг другу. Как будто бы грубость было самым худшим оскорблением Клаудин.