Ученики, возвратившись в кельи, вдруг услышали благозвучное пение и, полагая, что началось утреннее богослужение, поспешили в храм, но, к удивлению, нашли его запертым. Они в недоумении начали прислушиваться к пению. Казалось, оно исходило из кельи их святого аввы. Все устремились туда и нашли преподобного на одре, уже мирно предавшим свою душу Господу. Плач его учеников был неутешным. Положив честное тело подвижника в гроб, они оставили его в кельи до погребения.

Известия о кончине блаженного ученики не разглашали, однако же иноки Соловецкого монастыря и Анзерского скита о ней узнали. В короткое время Голгофский скит наполнился посетителями, которые принесли с собой ладана, восковых свечей, деревянного масла и прочих, приличных такому случаю, приношений. Все желали, чтобы принесенное ими было употреблено при самом погребении. Пришедшие иноки и миряне, окружив келью святого, ожидали погребения, однако быть при этом сподобились немногие. Сильный дождь вынудил мирян разойтись, а между тем ученики, воспользовавшись случаем, исполнили заповедь старца и совершили погребение без мирских людей.

Отпевание происходило в храме через три дня по преставлении, то есть в среду второй сдьмицы Великого Поста, после Божественной литургии Преждеосвященных Даров. Совершали чин иеромонахи с иеродиаконами в присутствии всей скитской братии и пустынножителей, которые поспешили проводить своего отца. Когда оставалось отдать последнее целование почившему старцу, было прочитано найденное в его кельи в запечатанном конверте духовное завещание старца. В нем преподобный прежде всего воздавал хвалу Господу Богу за все Его благодеяния к себе в продолжение своей долголетней жизни; затем, выразив всю свою надежду на воскресение и жизнь вечную, утешал учеников, прощался с ними, благодарил всех еще живых благодетелей и, наконец, объявлял, что имения у него никакого не осталось.

Скитские иноки на своих руках вынесли из храма тело старца и положили в каменном склепе, приготовленном на самой горе, глубиной не более метра. Поверх склепа они поставили деревянную гробницу, на которой сделали надлежащую надпись.

С самого дня погребения почитателями преподобного на его могиле стали во множестве совершаться панихиды, так что через некоторое время старанием учеников блаженного старца над гробницей была поставлена часовня и на надгробной доске изображен лик преподобного.

В 2000 году преподобный Иов был прославлен Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви для общецерковного почитания. Его честные мощи покоятся ныне в храме в честь Воскресения Христова Голгофо–Распятского скита Спасо— Преображенской Соловецкой обители. Память ему совершается:

— 6/19 марта; 29 мая / 11 июня;

— в Соборе Соловецких святых — 9/22 августа;

— в Соборе Новгородских святых — 3-я Неделя по Пятидесятнице.

Однажды ночью к старцу пробрались воры, не зная, что у него нечего было похищать. Притаившись у кельи, они дожидались, когда преподобный уйдет в храм к утреннему богослужению. Старец еще не спал и стоял на обычном правиле. Он прозрел их намерение и обратился ко Господу: «Боже, пошли сон рабам Твоим, утрудившимся в суетном угождении врагу». Молитва была услышана, и незваные посетители проспали у келии старца беспросыпно пять дней и пять ночей, пока сам преподобный, при— шедши с братией, не разбудил их словами: «Доколе стережете всуе? Подите в домы свои». Пробудившись, они встали, но идти не могли, потому что немало времени пробыли без пищи. Старец накормил их и отпустил.

Услышав впоследствии, что эти люди привлечены к ответственности, он послал просьбу об избавлении их от суда. А сам поспешил продать последние книги, какие у него были, а деньги раздать нищим — из опасения, чтобы опять кто не впал в подобную беду. Злополучные разбойники, освободившись от суда, пришли в скит и, испросив прощения и благословения у старца, трудились целое лето на пользу братству (1, с. 127).

В другое время воры пришли в огород старца за овощами. Наполнив мешки, они закинули их на плечи, чтобы унести, но не могли и сдвинуться с места и так простояли два дня и две ночи неподвижно с тяжелым грузом. Потом начали кричать: «Отче святый, пусти нас с места!» На голос пришли некоторые из братии, но не могли свести их с места. На вопрос иноков: «Когда вы сюда пришли?» — они отвечали: «Два дня и две ночи стоим здесь». — «Мы всегда ходили сюда, почему же не видели вас?» — «Да и мы, если бы видели вас, давно уже со слезами просили бы прощения у вашего старца». Пришел и сам преподобный и сказал ворам: «Вы всю жизнь, пребывая в праздности, без трудов, крадете чужие труды, поэтому стойте здесь в праздности все годы вашей жизни». Со слезами воры умоляли отпустить их, обещая впредь не делать ничего подобного. Старец сказал: «Если хотите руками трудиться и от труда вашего других питать, то отпущу». Они с клятвой дали обещание исполнить его повеление. Тогда он сказал: «Благословен Бог, укрепляющий вас, потрудитесь год в этой обители на братию». После этого разрешил их от невидимых уз своей молитвой, и они действительно год трудились в скиту (1, с. 128).

Один из скитской братии, будучи обуреваем блудной страстью, пришел к преподобному просить помощи с намерением исполнить все, что повелит старец. Преподобный, научив его воздержанию, прикоснулся своим жезлом к телу брата и — тотчас же плотская страсть исчезла, и инок никогда более ею не страдал (1, с. 128).

Этот выдающийся духовный питомец святых Соловков, блаженный монах Макарий (1660 — † вскоре после 1714), по прозвищу Летописец, был учеником преподобного Иова, основателя знаменитого Голгофо–Распятского скита. Благодаря его неутомимым трудам, поколения христиан XXI века имеют благодатную возможность прикоснуться к бесценной соловецкой духовной сокровищнице.

Он родился в Москве в 1660 году. Это были годы царствования благочестивого российского царя Алексея Михайловича Романова. Его мирское имя осталось неизвестно. Но сохранились достоверные сведения о том, что личность эта во многих отношениях была далеко незаурядная, он происходил из дворян, получил хорошее образование, обладал даром слова и способностями к живописи.

Когда будущему соловецкому пострижен— нику исполнилось 33 года, он начал всерьез искать пути ко спасению своей души и в 1694 году, оставив мирскую жизнь, ушел на Соловки. Однако и в монастыре на Большом Соловецком острове он не нашел желаемого пустынного безмолвия и зимой, в Рождественский пост, перебрался на более пустынный остров Анзер.