Увидев, что было на острове, мы застыли в страхе. Отец предупредил, свистнув, чтобы мы легли и не высовывались на фоне неба: мы наткнулись на яростную битву между вооруженными отрядами. На этой стороне реки скакали туда и сюда черные киплианы — чудовища вроде лошадей, что служили Сарнам-Всадникам. Я думала, что все Сарны погибли при поражении Дензила, но, оказывается, их осталось в живых достаточно, чтобы набрался отряд. Сарны внешне походили на людей и носили плащи с капюшонами. У самого края воды толпились Серые Существа, вытянув вверх полуволчьи морды, как бы выплевывая и выкрикивая свою ненависть. Но, как всегда, бегущая вода удерживала и тех и других от атаки острова. Однако в этом сборище Теней вода удерживала не всех, в воздухе пронзительно визжали русы — птицы, предвестники зла. Они летали, нацелив клювы и когти на отряд острова. Были и другие, кого не могла удержать бегущая вода. Над водой заклубился желтый туман. Он медленно, но верно тянулся к острову. Только резкие щелчки энергетических хлыстов Зеленых Всадников не допускали врагов близко. Но, возможно, что силы Теней держали только осаду, дожидаясь подмоги, поскольку мы видели движение на другом берегу реки. Там тоже собирались Сарны-Всадники и Серые Существа, а за ними двигалось что-то, настолько скрытое мерцанием воздуха, что мы не могли ничего разглядеть. Я была уверена, что это какое-то мощное Зло. Однажды нас с Кимоком так окружили в Месте Камней. Кайлон и Зеленый Народ пробились и освободили нас. Здесь же, похоже, окружили самих Зеленых Людей. Кимок! Его имя было у меня на языке, но я не произносила его вслух, чтобы кто-либо из Теней не подхватил его и не использовал как раз против того, кого я хотела защитить. Я видела, как кипит вода вокруг острова, и удивилась: неужели Кроганы, бывшие наши союзники, перешли теперь под знамена Темных Сил? Отец внимательно следил за сценой внизу. Затем он сказал:

— Разумно было бы предпринять какую-нибудь диверсию. Только это не Колдеры и не люди…

Пальцы матери задвигались в понятных мне жестах. Она не пересчитывала врагов, но вроде бы проверяла их. Затем она ответила:

— Они не подозревают о нас. Некоторые из них имеют знания, но это не Мастера — просто рожденные в лучах Власти. Не знаю, удастся ли повернуть их чарами, но попробуем. Армия?

— Начнем с нее, — решил отец.

Мать достала щепотку трав, которыми снимала чары, когда мы выглядели чудовищами. Мы с отцом нацарапали земли с гребня и, смочив ее слюной, скатали в шарики, а мать вдавливала в них травы. Закончив это, она выстроила шарики в линию перед нами.

— Называй их! — приказала она. Отец так и сделал, долго и твердо глядя на каждый шарик. Некоторые из названных им имен я слышала раньше.

— Откилл, Брендан, Дермонт, Осберик. — Последнее было великим именем. Магнус Осберик удерживал Башню Салкаров и взорвал ее вместе с собой и напавшими Колдерами, когда не осталось надежды на спасение.

— Финис, — продолжал отец называть имена пограничников Старой Расы, Салкаров и нескольких Фальконеров. Все эти люди стояли когда-то рядом с ним, но теперь уже умерли, и наша магия не могла им повредить. Когда он кончил, еще не все шарики получили имена, и заговорила Джелит. Имена, которые она называла, как-то особенно щелкали в воздухе. Она называла не воинов, а Мудрых Женщин, ушедших за финальный занавес. Она замолчала. Один шарик остался неназванным. Что меня заставило? Ничья воля не входила в меня, не давила на мозг, не направляла мою руку, однако я сделала то, о чем и не помышляла. Я указала на последний шарик и назвала имя — не мертвого, а живого. Имя, которое я никогда бы не произнесла без принуждения, неизвестно как сорвалось с моего языка.

— Хиларион!

Мать бросила на меня быстрый оценивающий взгляд, но ничего не сказала, а направила всю свою силу на призыв. Мы с отцом помогали ей. И вот из крошечных кучек земли, слюны и травы стали появляться фигуры, имевшие внешность названных людей. Были они настолько реальны, что можно было коснуться их и почувствовать их твердые тела. Они держали в руках оружие, готовые сражаться, и могли на самом деле убить. Последний шарик, который я назвала, не принес плода. Я подумала: «Неужели только страх перед Хиларионом и, может быть, желание думать о нем, как о мертвом, отделенном от нас, толкнуло меня на сей акт?»

Но сейчас не было времени для праздных размышлений, потому что с гребня горы спускалась армия, вызванная нами. Впереди шли воины, за ними с полдюжины женщин в серых мантиях, у каждой из них на груди висел колдовской драгоценный камень, угрожавший врагу неизмеримо больше, чем сталь мечей воинов. Так сильна была эта галлюцинация, что если бы я не видела сама процесс создания чар, я приняла бы эту готовую к сражению силу за настоящую, живую армию. Но один шарик остался. Я хотела разрушить его, но обнаружила, что не могу этого сделать, и оставила его лежать, пока мы вчетвером пошли за армией, спускавшейся по нашей воле к воде. Не знаю, кто из осаждавших первым заметил нас, только они внезапно все отхлынули от берега и кинулись на нас. Воины стали рубить, хотя вначале я думала, что враг почувствует нереальность армии и отнесется к ней, как к иллюзии. Затем к нам повернулись Сарны-Всадники, и от них полетели огненные копья. Но никто из тех, в кого они целились, не крутился в пламени и не падал мертвым. И как наши воины встретили Серых Существ, так Мудрые Женщины из второй линии послали вперед лучи из своих драгоценных камней. Лучи эти, коснувшись головы киплиана или его всадника, вызывали, видимо, безумие, потому что киплианы с воплями бежали, но время от времени останавливались, дико лягаясь, скидывая и затаптывая своих всадников, которых не коснулись лучи.

Главным для нас было выиграть время. Я хорошо понимала это и старалась вместе с родителями крепко держать энергию, питавшую эту иллюзию. Клубы тумана потянулись от острова к нам. Туман этот был практически нереален, его нельзя было разрубить мечом, и лучи, казалось, не вредили ему, хотя он старался отклониться от всего, что целилось в его центр. И как будто всего этого было мало, подошло ближе и то загадочное, что мерцало на другой стороне реки. Но Сарны-Всадники и Серые Существа не делали никаких попыток перебраться на этот берег и принять участие в сражении или хотя бы доплыть до острова. Они как бы ожидали возможности к отступлению, оставив это странное существо вести битву. Мать внезапно взмахнула рукой, и отец тут же оказался рядом и обнял ее за плечи, поддерживая. Меня задело лишь боковой струей этого хаотического завихрения, косо ударившего в нас, но мать, видимо, получила полный удар. Совершенно ясно, что удар этот исходил из того мерцавшего невидимого нечто. Но если оно предполагало небрежно смахнуть нас такой тактикой, то скоро поняло, что мы гораздо сильнее, чем оно думало. Наши иллюзорные отряды не упали замертво и не ослабели. Они просто перестали существовать, потому что энергию, дававшую им жизнь, мы отвели для собственной защиты. Но наша армия успела расчистить дорогу к берегу, и люди на острове быстро воспользовались передышкой. Я видела, как встали ринтаны, ранее лежавшие в глубине, на них садились люди, и, размахивая энергетическими хлыстами, сметали остатки гадости. Затем громадными прыжками через воду они бросились к нам. Впереди был Кимок, за его спиной сидела Орсия. Ее волосы и перламутровая кожа поблескивали от воды. За ними ехали Зеленые Люди — четверо мужчин и две женщины.

— Садитесь! — крикнул брат. Отец почти швырнул Айлию к одному из Зеленых Всадников и помог матери сесть позади второго. Я протянула руки к одной из женщин и взобралась на ее ринтана, а отец сел к одному из всадников-мужчин. Киплианы и Серые Существа, раскиданные нашим иллюзорным войском, больше не собрались, и мы поехали к юго-востоку, держась берега реки. Мы ехали и знали, что мерцающая угроза идет позади и что из всего, с чем мы встретились в этот день, она самая страшная. Я оглянулась и увидела, что оно вышло из воды — видимо, бегущая вода не была ему помехой — и движется теперь по нашему берегу. От скорости его передвижения зависела наша жизнь. Мы не могли остановиться и сделать новую армию, даже если бы были, в состоянии призвать Силу и дать ей жизнь. Я никогда не знала, какую скорость могут развить ринтаны, но в тот день увидела, и вторично испытывать не хотела бы, разве что в случае самой крайней необходимости. Я вцепилась в женщину, которая сидела передо мной, и все свое внимание сосредоточила на том, чтобы удержаться в седле. Окружающий мир проносился мимо меня с такой быстротой, будто ринтаны летели, не касаясь земли, и я закрыла глаза. Затем мы поехали не по земле, а по воде, и все еще на восток, удаляясь от цели. Каменистое дно под водой замедляло ход ринтантов, но все равно они бежали куда быстрее самых лучших лошадей Эсткарпа. Я боялась оглянуться, потому что безымянное «нечто» посылало нам уже не удары, имевшие целью сбить нас, а что-то вроде покусывания. Для меня эти коварные прикосновения были хуже удара меча. Их упорство показывало, что, уж если это создание вышло на охоту, его ничто не заставит свернуть со следа. Ринтаны тоже могут устать. Что, если они пойдут медленно или вообще остановятся? Наше путешествие По воде закончилось так же неожиданно, как и началось. Ринтаны перешли поток под углом, вышли на противоположный берег и повернули на запад. Близился вечер, а ночь — время Теней. Безымянное «нечто» может созвать помощников, не смевших выйти при дневном свете. Нам необходимо было найти какую-то защиту на ночные часы, и я надеялась, что та, с кем мы едем, тоже понимает это и позаботится обо всем.

Когда ринтаны остановились, я была поражена и могла только предположить, что они и в самом деле выдохлись, поскольку мы оказались в столь же опасном месте, как и то, из которого мы бежали. Мы оказались в открытой низине, где сухая трава была по колено ринтанам. Здесь не было никаких признаков поста Света — ни голубых камней, ни даже того ощущения добра, Которое было в саду. Мы были открыты и беззащитны против любой атаки врага. Зеленые люди сошли со спин своих союзников и пригласили нас сделать то же. Затем я наблюдала встречу Кимока с родителями. Кимок был таким же высоким и прямым, как отец, только более стройным. Он смотрел на отца, в его глаза, протягивая ему руки, и отец сжал их в приветствии пограничников, а затем они обнялись и приложились щеками друг к другу. Перед матерью Кимок опустился на одно колено, склонив голову, и она коснулась ее. Затем он поднял на нее взгляд, и она сделала благословляющий знак.