Шрифт:
Танин рассеянно кивнул. Он остановил машину во дворе многоподъездной девятиэтажки.
– Приехали, – сказал он, почувствовав значительное облегчение.
Он сопроводил Лизу до ее квартиры, где она принялась пихать свое шмотье в большую спортивную сумку.
– Ты как будто в круиз собираешься, – шутливо заметил Китаец, разглядывая корешки стоящих на полке книг.
В основном это были сочинения Франсуазы Саган и Маргариты Дюрас. Компанию женским романам и новеллам составляли «И все-таки орешник зеленеет» Сименона и несколько приключенческих повестей Чейза.
– Ты читаешь Дюрас?
– Читаю, – усмехнулась Лиза, застегивая молнию на сумке. – А, черт, парфюм забыла!
Она полетела в ванную, а Китаец, достав с полки роман Дюрас «Любовник», стал медленно его перелистывать.
– Там, между прочим, об одном китайце идет речь… – донесся из ванной звонкий Лизин голосок.
– Я в курсе, – меланхолично отозвался Танин.
Он поставил книгу на место и взял в руки сборник новелл Дюрас. Открыл на первой попавшейся странице и прочитал:
«Я думаю, что однажды, сказал он, на заре, она поймет, что хотела от него. Все станет для нее настолько очевидным, что она скажет ему о своем желании. Такие открытия невозможно объяснить».
Он закрыл книгу, поставил ее на полку и сел на диван. Что же Маргарита хочет от него? Простой слог Дюрас зажег в нем пламя какой-то мистической чувственности. Ведь мистика по своим корням – насквозь эротическое состояние, растворение себя в чем-то более высоком и сильном, слияние с чем-то необоримым и прекрасным, с тем, что трепетно ждешь и предчувствуешь, когда само предвосхищение становится жгучим наслаждением, – разве это не проявление чувственности?
– Ну, кажется, все, – запыхавшаяся Лиза появилась в дверях.
Китаец с отрешенным видом поднял ее багаж и направился к выходу. В машине Лиза опять начала болтать. Китаец не слушал ее. Поселив Лизу в квартире Игната, он поехал домой.
ГЛАВА 9
Приняв ванну и наскоро перекусив, он улегся на диван. Поймал себя на мысли, что ждет Маргариту, что хочет ее видеть. Провалявшись час, он стал нервничать. А что, если она не приедет? Внезапно вся ценность мира сосредоточилась в ней. Или это он внушил себе? Что его связывало с ней? Сегодняшнее приключение в машине? Еще пару часов назад он думал о ней, как об обузе, ему не терпелось закончить телефонный разговор с ней, он даже соврал, сказав, что не знает, когда освободится. Танин поднялся с дивана, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку «Смирновки», налил полстакана и залпом выпил. В конце концов, у него был хлопотный день, он может позволить себе выпить и переспать с женщиной, к которой испытывает физическое влечение.
Через некоторое время он налил себе новую порцию и со стаканом в руке устроился на диване. Посмотрел на телефон. Нет, звонить он не станет. Выпив еще граммов сто пятьдесят, он снова растянулся на диване и задремал. Его разбудил дверной звонок. Он вскочил, отгоняя от себя сон, и пошел открывать.
Маргарита, стоя на пороге, улыбалась расслабленной, полной кокетливой небрежности улыбкой женщины, которая прочитала в глазах мужчины, что она желанна. Маргарита была в тонком бежевом плаще. Он обнял ее уже в прихожей. Она шутливо отпихнула его, проскользнула в гостиную, не сняв туфель на высоком каблуке.
– Сколько места!
– Ты – первая, кто восторгается отсутствием мебели, – усмехнулся Китаец.
– А теперь сюрприз! – Маргарита задорно сверкнула глазами и распахнула плащ.
Кроме черного белья и чулок с поясом, на ней ничего не было. Китаец обалдело присвистнул и кинулся к искусительнице. Они упали на ковер. Он накрыл Маргариту своим горячим телом. Сначала она игриво отбивалась, потом дала волю томившей ее страсти. Она нетерпеливо развязала пояс на махровом халате, в который был облачен Китаец и, обнаружив под ним нагое мускулистое тело, издала сладострастный стон.
Он порывисто овладел ею и только после того, как немного притушил пыл влечения, перешел к изощренным ласкам.
Когда, потные и изнемогшие, они расцепили руки, Китаец невозмутимо спросил Маргариту:
– Зачем ты соврала мне?
– О чем ты? – еще не отдышавшись, с недоумением посмотрела она на него.
Он поднялся с пола и взял со столика сигареты. Маргарита тоже встала и, скрестив ноги по-турецки, уселась на диван.
– Ты сказала, что твоя мать уволила Приходько за воровство.
– Так оно и было, – возмутилась Маргарита.
– Ты любила его?
– Какое это имеет значение? – зябко передернула она обнаженными плечами.
– Неужели ты настолько наивна, что не догадывалась, что правда рано или поздно выяснится? – Китаец внимательно посмотрел на Маргариту.
– Ну и что? – с вызовом произнесла она. – Да, ты выяснил это, тебе стало легче? Почему мы не можем просто дарить друг другу наслаждение?
– Потому что я не терплю лжи, – упрямо сказал Китаец.