Воронов с отчаянным криком бросился на Боголюбова, но тот лишь ударил его наотмашь и он отлетел на пять метров в сторону. Плечо пронзила резкая боль. Похоже, рука выше локтя сломана. Да и колено сильно ушиб о камень при падении. Ник застонал. Ощущение было такое, будто его сбил автомобиль.

Боголюбов приблизился вплотную к девушке, направил пистолет ей в голову и нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Раздался сухой щелчок. Очевидно, обойма опустела.

— Черт! — ругнулся Боголюбов, отбросив в сторону теперь уже непригодное для убийства оружие и нагнулся, чтобы схватить ее за горло.

Николай наблюдал за происходящим со стороны и то, что случилось дальше, отпечаталось в сознании, как замедленная съемка, хотя в реальности все происходило с молниеносной скоростью.

Лиса отбила руку профессора, затем крутанулась на земле по оси и сшибла подсечкой Боголюбова с ног. Тут же вскочив, девушка схватила нож и прыгнула сзади ему на спину, обхватив ногами. И стала наносить один за другим удары финкой в не защищенное кевларом горло. Кровь хлестнула фонтаном ей в лицо.

Боголюбов вскочил, попытался стряхнуть девушку, вцепившуюся в него, словно разъяренная кошка в загривок собаке, но у него ничего не вышло. Даже стиснув ей бедро, он не заставил ее остановиться. Та продолжала наносить удар за ударом.

— Николай, гранатомет на поясе у командира! — пронзительно заорала Лиса, вонзая нож по рукоять. — Убей его! Скорее!

«Какой еще гранатомет на поясе?» — немного опешил Ник, озираясь.

Руки профессора неестественным движением провернулись в плечевых суставах, изменив положение, и схватили девушку. Следом, с громким хрустом шейных позвонков, развернулась и голова. Он сорвал с себя Лису и, держа ее за руку и ногу, тряхнул и стал тянуть ее в разные стороны. Она истошно закричала. Если бы не сверхкрепкий комбинезон и невероятное напряжение всех групп мышц, то, скорее всего, псевдо-Боголюбову удалось бы разорвать ее пополам.

— Одну секунду, одну секунду, — бормотал Ник, подползая на четвереньках к Шельге. — Я сейчас, сейчас. Ты только держись, родная, держись…

Боголюбов, отпустив руку девушки и удерживая ее за ногу, достал пульт из нагрудного кармана ее комбинезона, внимательно посмотрел на него. Прибор был поврежден пулей. Он дико взревел и отшвырнул Лису в сторону, как дети обычно отбрасывают надоевшего плюшевого медвежонка. Потом выкинул и бесполезный дистанционный пульт. Пришелец, сидевший в нем, кипел яростью.

Воронов, наконец, добрался до Шельги, непослушными руками выхватил из кожаного чехла миниатюрный гранатомет, перевел предохранитель в правое положение и прицелился в спину Боголюбову. Восстановил дыхание, замер. Шанс только один и промаха допустить нельзя — это Николай прекрасно осознавал. И плавно нажал на спусковой крючок. В лицо дохнуло жаром, запястья рук едва не вырвало отдачей. Шарообразный плазмоид прочертил искрящуюся огненную полосу и врезался в цель, словно болид. Тело профессора вспыхнуло изнутри, как бенгальский огонь. Кевларовый комбинезон опять-таки показал свои лучшие свойства, не дав монстру в человеческой плоти сразу разлететься на множество обгорелых частиц. Однако кожа лица почернела, обуглилась, потрескалась, и из-под нее начали вываливаться куски дымящихся мышц, оголяя череп. Через пару секунд тело сжалось и осело на землю.

— Хэппи-энда для вас не будет, — прокомментировал кончину профессора Воронов. — Гейм овер [30] , гуманоид!

Николай подошел к Лисе, присел рядом, пощупал пульс, хотя и сам сейчас ничего не ощущал кроме громкого стука собственного сердца в груди.

Девушка открыла глаза.

«Жива!» — обрадовался Ник и облегченно выдохнул.

— Ну и напугала же ты меня, Лиса…

— Меня Аня зовут, — слабым голосом сообщила девушка и одарила Воронова улыбкой. Она едва держалась в сознании после схватки, в которой израсходовала остаток сил. — Помоги мне добраться до вертолета. Я ни рук, ни ног не чувствую. И забери командира.

— Кости целы? — встревожился Воронов. — Нигде ничего не сломано?

Аня покачала головой.

— Как думаешь, что произошло с Тимофеем Романовичем? Я ничего не понимаю. — Воронов вздохнул. — Внешне он почти не изменился, если не учитывать роста. Разве так быстро организм может мутировать?

— А фиг его знает, — ответила Аня. — Сейчас уже не важно, верно? Главное, мы его ухайдокали.

— Угу.

Николай осторожно закинул Анну на плечо, прижал к себе и поковылял к вертолету. Похоже, с коленом были серьезные проблемы, оно вспухло, и каждый шаг отдавался тупой болью. А вместе с тем драгоценное время для спасения истекало. Таймер взрывателя неумолимо и хладнокровно отсчитывал секунду за секундой до наступления страшного взрыва.

* * *

В грузовой кабине вертолета Воронов увидел огромный ящик на поддоне и лежащего на полу пилота, живого, но связанного по рукам и ногам, с кляпом во рту. Тот мычал, в его округлившихся глазах царил ужас.

«Отлично, — обрадовался Ник, — значит, Господь Бог не забыл о нас, а Боголюбов и вовсе не планировал кого-либо из нас брать с собой, даже в качестве пилота. Вот мразь!»

— Не бойся, Му-му! — ободрил он летчика. — Останешься живым, если будешь паинькой.