Леха задохнулся, когда перед ним словно из-под земли выросла незнакомка.

– Узнал? – просто спросила она.

– Ага, – растерялся Леха. – А как вы меня узнали? Я ведь сегодня в другом обличье?

– Судьба, – пожала плечами незнакомка. – Я тебя теперь в любом обличье узнаю. Ты – моя судьба. Вернее, наша. Мессир тебя тоже почти полюбил. Ты заметил, как он тебя выделяет?

Имя Мессир ввело Леху в легкую панику. Он немного подумал и решил пойти на попятную.

– А вообще-то я вас не узнал. Кто вы такая? Представления не имею. И про Мессира в первый раз слышу. Я не тот, за кого вы меня принимаете. Я простой незнакомый дедушка.

Незнакомка по-собачьи понаклоняла голову, решая, как отнестись к этому взбрыку своей жертвы, но потом лицо ее просияло.

– Я согласная. Мне нравится, что ты как будто незнакомец и мы начнем все с начала. Люблю начинать все с начала. Только теперь вы будете прекрасным незнакомцем, а я просто красавицей. Я – Домна. Для домашних можно по-простому, Джеральдина. Пойдемте танцевать. А то на вас вон та мымра больно сладострастно смотрит. Еще отобьет.

Леха нашел глазами мымру. Мымрой оказался Федя, и смотрел он на Леху вовсе не сладострастно, а жалобно. Огромные, печальные глаза темнокожего парня ярко светили даже сквозь чулок и молили о спасении. Партнерша Ганги, вопреки его ожиданиям, вела себя неспокойно – приподнималась на носочки, что-то быстро и громко тараторила, показывала на всех пальцем и ухитрялась одновременно выделывать сложные фигуры танго под мелодию вальса. Леха рванулся было на помощь другу, но Домна цепко, до синяков, сжала его плечо.

– И не думай, – прошипела она. – И чего вы, мужики, долговязых так любите? И чего в ней такого эротичного? Кожа гладкая? Так у меня она тоже очень даже бархатистая. Я кремом специальным пользуюсь. Ты вальс можешь? Не можешь? Тогда я веду. Расслабься и просто топай за мной. Да не по ногам, мой зверь, не по ногам, я не мазохистка. Я приверженица старины.

В ожидании политика курсанты развлекались сбором сведений для своих корыстных целей – то есть стреляли взглядами по стройным рядам танцующих и пристально всматривались в глаза каждого из них. Человека, промышляющего карманными кражами, всегда можно вычислить по глазам. Сбор сведений немного скрашивал необходимость вальсировать с не совсем юными и очаровательными партнершами.

Зося и Веня, вышедшие первыми на танцплощадку, скоро утомились и выскользнули за дырявый забор немного перевести дух и поделиться впечатлениями.

– Ты чего-нибудь заметила? – поинтересовался Кулапудов.

– Конкретно – ничего, – пожала плечами Зося. – Тетечки как тетечки, дядечки как дядечки. Наши ребята совсем не выделяются из толпы, – гордо расправила она плечи. – У меня по гриму всегда «пятерки» были.

– А что, вам в театральном кружке всегда отметки ставили?

– А как же? У нас все серьезно было, на уровне. Ты не думай, что я не поступила из-за бездарности или плохой подготовки. Просто звезды так сложились. Вячеслава Тихонова тоже сначала не взяли, сказали, фотогеничности у него нет.

– Это который в хоккее? – догадался Вениамин.

– Это который Штирлиц, – разъяснила Зося.

– Слушай, неправильно мы с тобой делаем, – наморщил лоб Кулапудов. – Я бы с тобой, конечно, хоть вечность танцевал, но мы же не за этим сюда пришли. Давай ты закадришь какого-нибудь дедулю и будешь обрабатывать его. Выбирай поразговорчивее, поактивнее. Выводи на разговор о паспортах мягко, чтобы он решил, что сам начал говорить об этом. Действуй.

– Есть, – вытянулась в струнку Зося. – Спасибо за доверие, товарищ курсант!

Их исчезновение не осталось незамеченным. Первой на танцплощадку вернулась Зося. Девушка оценивающе пробежалась глазами по мужской половине танцующих и остановила свой взгляд на совсем неприятном, но активно ведущем себя пожилом мужчине в серой шляпе с мелкими дырочками. Мужчина стоял в окружении трех дам своего возраста и очень уверенно что-то им доказывал. Зося приподняла подбородок и танцующей походкой направилась прямо к интересующему ее объекту.

В реальной жизни девушка никогда не приглашала мужчин на танец. «Заслуга женщины не в том, чтобы привлечь внимание активными действиями, а в том, чтобы на первый взгляд ничего не делая, заставить его проявить инициативу». Но это – в реальной жизни. То, что происходило сейчас, было игрой. И не просто заурядной театральной игрой, а игрой в «дело государственной важности».

– Танцуете? – наивно прервала Зося типа в шляпе на полуслове.

– С вами? – расплылся он в глупейшей улыбке. – С удовольствием!

Сказать, что Зося закружилась с ним в танце, было бы не совсем правильным. Скорее, они затоптались на месте в стиле подготовительной группы детского сада «пятка-носик топ-топ-топ».

– Нет, ты видела, что делается? – кивнула в их сторону одна из дам, оставленных легкомысленным дедом в шляпе. – Только что соловьем заливался, а стоило ей подойти – нас как будто и не было.

– Я ее давно заприметила. Сначала того, деревенского в картузе в кусты уволокла, да там и бросила, только что выполз. Теперь за этого принялась.

– А что она вообще тут делает? Что ей, ровесников мало? Или читать не умеет? Я же только вчера табличку «Девицам до шестидесяти вход воспрещен» подновила. Не уважает. Не слушается. Какие будут предложения?

– Как обычно, – махнула рукой та, что до сих пор молчала, – разборки будем делать. Будет знать, как наших мужчин отбивать.

* * *