Он немедленно улыбнулся с наигранным оптимизмом:

— Да разве есть в мире что-то, с чем ты не сможешь справиться, Фрэнки! Это с такой-то воздушной базой!

«Интересно, — соображала Полли, — как далеко зашла их дружба? Что-то они ведут себя слишком раскованно и ничуть не стесняются друг друга». Брови ее задумчиво сошлись на переносице.

Несмотря на то что воздушная крепость набирала высоту, уносимая вверх ревущими пропеллерами, одна из вражеских ракет угодила ей в днище. Искры брызнули из раций, и пол под ногами покосился под довольно крутым углом.

У Полли начался приступ морской болезни. Она схватилась за панель управления и, видимо, что-то там задела, поскольку тут же взревел на повышенных оборотах один из пропеллеров и станция стала крениться в противоположную сторону. Девушка почувствовала себя так, будто попала на гигантскую карусель, расположенную под самыми облаками.

Небесный Капитан быстро рванулся к приборам и исправил положение, убрав ее руку с панели.

— Пожалуйста, — с надрывом (как ей показалось) произнес он, — постарайся ничего здесь не трогать. Ты, может быть, не заметила, что все приведено в состояние боевой готовности.

Фрэнки тоже что-то подправила на противоположной стороне, чтобы выровнять воздушную крепость. Единственный глаз командира так сверкнул на Полли, что та сразу почувствовала себя в состоянии боевой готовности.

Она лишь пискнула:

— Но я же не специально…

Тем временем зенитные снаряды разрывались один за другим, оставляя в небе легкие округлые облачка. От несмолкающего воя сирены начинало ломить виски.

Как только был установлен надлежащий режим подъема крепости и она пошла дальше в облака автоматически, Фрэнки подошла к молодому лейтенанту, сидевшему за эхолотом. По экрану бежали точки, выписывая смутные очертания вражеского судна, точно болотные огоньки в тумане.

— Так, так… Посмотрим, что у нас здесь.

— Командир! — докладывал вахтенный офицер. — Координаты кораблей противника: азимут — триста шестнадцать, дальность — четыре. Приближаются на большой скорости. Похоже, у нас будут неприятности.

Фрэнки решительным шагом прошла к связистам.

— Выведите на экран картинку.

Связисты дружно забарабанили по клавиатурам.

— Есть, Капитан. Запуск радиозонда. Готовность… Пять, четыре, три, два, один!

Палец нажал на кнопку, и под воздушной крепостью распахнулись створки люка, выпуская крошечный, по сравнению с крепостью, радиозонд с мигающими на корпусе лампочками, не иначе как для более легкого обнаружения его противником. Но все было не так просто. Очередная хитроумная задумка Декса. Он скопировал эту штуковину из какого-то комикса на военную тему и утверждал, что в будущем все подобные приборы, равно как и детонационные устройства (бомбы, мины, гранаты и прочее), будут снабжены подобного рода лампочками-индикаторами, к тому же издающими дополнительный писк.

«Для психологического воздействия», — многозначительно пояснил Декс.

Снаряд просвистел в небе, мимо палящих зениток, сквозь орудийный огонь и облака дыма, разносимые ветром, пока не плюхнулся наконец маленькой торпедой в волны океана. Сработала автоматическая система, и зонд развернулся нужным курсом, ориентируясь на глубине. Его датчики и видоискатели обнаружили цель. При помощи инфракрасной оптики зонд различил смутные очертания чего-то надвигающегося на них в толще вод у самого дна.

— Сейчас дадим сигнал на экран, капитан, — сообщил военный инженер. — Телеметрические данные загружаются.

Небесный Капитан, Фрэнки и Полли стояли в ожидании возле небольшого круглого монитора. За его выпуклым стеклом, как за иллюминатором, метнулся рыбий косяк. Разрешение было таково, что казалось, будто они наблюдают за происходящим там, на дне, в непосредственной близости, сквозь иллюминатор подводной лодки или батисферы. Вслед за вспугнутыми рыбешками из глубоководного тумана выступили расплывчатые силуэты, постепенно обретая резкость и конкретность.

Двадцать гигантских железных машин возникли из океанского мрака. Точно исполинские крабы двигались они по дну, переступая четырьмя шарнирными конечностями. Постепенно чудовища вплывали в фокус, становясь все более различимыми и ужасными. Они надвигались медленно и неотвратимо, поднимая илистую муть со дна океана.

Резкость стала такой, что на броне механических крабов стала отчетливо различима знакомая эмблема крылатого черепа.

— Тотенкопф, — сказала Полли, утверждая очевидное.