– Ты ведь знаешь, за себя бояться мы давно разучились. Я вчера очень испугался за Инезу.

– Это нормально. Я побегу, мне нужно успеть Антону Олеговичу сказать, что у него не тюремная решетка, а решето дырявое получилось.

– Я ничего не заметил, – расстроился Ким. – А то бы сбежал обязательно.

Жизнь вошла в нормальную колею. Во всяком случае завалить камнями их больше не пытались, да и вообще никто на них не нападал. Даже червячки-камнеточцы эту пещеру обходили далеко стороной, так что самой большой неприятностью стало появление жгучей бурой плесени и ползучих ниточек. Само собой, ненадолго.

Командование обещало в последние два дня перед католическим Рождеством освободить тех, кто участвует в его подготовке, но оказалось, что привлечены почти все. Эльза требовала освободить не только ее, но и Семку с Серегиным. Юстина заявила, что у нее сорвется грандиознейший замысел, если ей все сорок восемь часов не смогут помогать Антон Олегович и двое офицеров, Сашенька и Лешенька.

Сашенька и Лешенька разводили руками перед командиром, когда тот потребовал объяснить, в чем таком они там заняты и в самом ли деле без них невозможно обойтись.

– Товарищ полковник, вы же сами велели держать все в секрете, так как же мы можем выдавать их. Даже вам.

– Ладно. Ответьте по-человечески и честно – вы оба нужны или одного достанет?

– Двое. Одновременно. И Костин тоже. Но не круглосуточно ведь. Нужно график дежурств изменить, не через сутки заступать, а через шесть часов. И разрешить ночами репетировать. Все останутся довольны.

– Что скажешь, майор?

– Не срывать же праздник. Но и повышенную готовность отменять нельзя. Я к тебе и вовсе шел с предложением во время праздника дежурных подменять через час или два. Должны же все повеселиться.

– Праздник у нас не один будет, всем достанется. Да не смотрите вы все на меня, как Ленин на буржуазию! Обдумаем все. Антон, что молчишь?

– Ты думаешь, я так просто старался командование на тебя переложить? – хохотнул Антон Олегович. – Вот и отдувайся! Эй, я сказал, отдувайся, а не дуйся! И помочь не отказывался.

– Вам бы только шутки шутить. Ладно уж, найдем правильное решение. Федоров, Бережной, свободны. Что там еще?

– Пан полковник, разрешите вручить вам приглашение на празднование Рождества, – Юстина, объявившаяся не в форме, а в ослепительно красивом алом, чуть мерцающем платье, была само великолепие и просто-таки излучала праздник и хорошее настроение.

Ручей и Жгут так и застыли на месте, а Настя, дожидавшаяся с Кольцовым, когда у командования освободится время для них, почувствовала укол ревности.

Юстина перед каждым присела в реверансе и вручила листочки с именными приглашениями, приложив к ним очаровательную улыбку.

– Пан полковник, пан майор. Это вам, пан Антон. Панове офицеры, раз уж вы здесь, позвольте и вам вручить приглашения. Анастасия, Семен – это ваши билеты! Все, не смею больше вас отвлекать, – Юстина в последний раз присела и испарилась. Пусть и просто ушла.

– Что это было? – спросил Кузьмин.

– Тайфун по имени блондинка, – хмыкнул отец. – Книжка такая есть. Ну и дома я нечто подобное порой наблюдаю.

Семка уставился на свое приглашение, как баран на новые ворота.

– Что-то не так? – спросила Настя.

– Я думал, что меня вообще не пригласят.

– Да? Полагаешь, что там сумели бы обойтись без тебя? – засмеялась Настя. – Без тебя ведь ничего не может произойти.

– Ну… – похоже, Семка от Настиных слов смутился серьезно. Раз не нашелся, что ответить.

– Эльза бы кого хочешь прибила, стоило бы ему заикнуться, что тебя звать не нужно.

– Это верно, Эльза могла бы! Но чтобы Юстинка… Сама!

– Так. Кольцов и Ковалева, идите сюда, – позвал их майор Кузьмин. – Докладывайте.

В канун Рождества доступ в Столовый грот ограничили до предела. Даже обед вынесли в Спальный грот. Все немного поворчали, но когда наконец их впустили в… В общем, гротом или там столовой это называть было нельзя.

Над головой раскинулось синее уже начавшее темнеть небо с облаками, раскрашенными алыми отблесками заходящего солнца. А вместо камня стен плескалось море и раскачивались пальмы. Даже ветерок, дувший со стороны моря, пах водорослями и солью.

Чем и как все тут было освещено, сразу не сообразишь. Не сразу тоже.

Раздались дружные аплодисменты.

– Господа, просим всех к столу!

Удивительно, но на стол до этого приглашения никто и не смотрел. Перенасыщенная влагой хмарь за пределами пещеры и вечный полумрак в ней самой так всем надоели, что оторвать глаза от синевы неба и лазури моря было непросто.

Но стол тоже был достоин того, чтобы на него взглянуть. Вместо скатерти его грубые доски устилал ковер из светящихся цветочных лепестков, излучающих какой-то тонкий аромат. Цветов в этом мире не было, пусть много раз они ошибались, принимая за цветы необычной раскраски листья, усики и прочие части растений. Значит, и здесь были не лепестки, а что-то другое, но какая разница! И посуда! Настоящие шикарные сервизы! Гадать, кто их смастерил, нужды не было, но Эльза сделала в этом деле шаг от грубого ремесла к искусству. Края тарелок украшали красиво подобранные камешки, а вазы и супницы явно недавно были плетеными изделиями. Ну и подсвечники были бесподобны! Они тоже не так давно росли на Равнине, недалеко от Лагеря. Настя помнила эти невзрачные кустики с прочными, словно проволочными веточками. Каждую веточку аккуратно загнули колечком, и в этих колечках сейчас лежали разноцветные огоньки.