Я опять ехала в поезде, это был тот же самый поезд, что и в реальности, но во сне я ехала на нем уже много лет. Люди вокруг меня старели, рожали детей, умирали, а мы все ехали и ехали. Периодически в тамбуре появлялась крышка гроба, и все понимали, что умер очередной пассажир. И тогда в вагоне появлялись новые люди, и каждый из них мог быть японским шпионом. И я ругалась во сне с проводницей, чтобы она не сажала в вагон новых людей, потому что у меня тогда прибавлялось бы работы. В какой-то момент я поняла, что у моего задания никогда не будет конца, поскольку поезд шел без остановок и не имел конкретного пункта назначения.

Но сама я при этом оставалась молодой, во всяком случае, ощущала себя такой. Но, подойдя к зеркалу, не узнала себя в собственном отражении: на меня смотрели полубезумные глаза древней старухи с редкими седыми волосами!

Это зрелище доконало меня, и я проснулась. Я лежала на своей полке, и мне потребовалось некоторое время, чтобы отделить сон от реальности. Для того чтобы окончательно отделаться от этой раздвоенности, я поднялась на ноги и подошла к зеркалу.

Отражение было симпатичнее того, что привиделось мне во сне, но не намного. Почти целая неделя без душа, а со вчерашнего дня и без расчески, которую мне до сих пор так и не удалось приобрести, давала о себе знать.

Поэтому первым делом я пошла в туалет и проделала там все возможные в этих условиях водные процедуры, в том числе — помыла голову.

На обратном пути я зашла к проводнице и попросила у нее чашку кофе. Не так охотно, как раньше, но она пообещала мне его принести. И действительно принесла через пару минут, но не такого крепкого, как в предыдущие дни.

Стелла так и не появилась, и я надеялась, что не появится до самого Владивостока, хотя ее вещички все еще были на месте, значит, она могла войти в купе в любой момент.

Выпив пару глотков кофе, я поняла, что сильно проголодалась, и немудрено: последний раз я ела за вчерашним обедом. Шоколад и орешки не в счет. От них сыт не будешь.

Ресторан еще был закрыт, поэтому мне снова пришлось идти к проводнице и купить у нее пачку печенья.

— Что это вы вчера отмечали? — не выдержав, спросила она.

— У меня был день рождения.

— Правда, что ли? — смягчилась она. — В таком случае, поздравляю. — У меня появился шанс вернуть ее расположение. — Сколько же вам исполнилось?

— Двадцать девять.

— Ой! Значит, мы ровесницы! — вскрикнула она, и, видимо, это открытие окончательно примирило ее с моим разгульным образом жизни.

— Может, чипсов хотите? — предложила она уже с прежней улыбкой.

И я купила у нее эти чипсы не потому, что любила их, а чтобы сделать ей приятное. К тому же чипсы оказались с сыром, и в сочетании с кофе это получилось совсем неплохо. Поэтому я взяла еще одну чашку.

Но пора было возвращаться к делам, что я и сделала сразу после завтрака. Я достала из сумочки свой потрепанный список и одного за другим вычеркнула оттуда Александра, Анатолия и, разумеется, Бориса Алексеевича.

Из всего списка невычеркнутыми остались только два человека. И это были молодожены из девятого купе.

Хотя до сегодняшнего дня они не внушали мне никаких подозрений, теперь я вынуждена была вернуться к этой парочке, поскольку других претендентов на роль курьера у меня просто-напросто не было.

Вся эта история с Саньком настолько поглотила меня, настолько я была уверена, что именно он и есть мой противник, что оказалась совершенно неподготовленной к каким бы то ни было другим вариантам. У меня в голове не созрело никакого плана. Можно сказать, что я вынуждена была начать всю работу сначала. Правда, теперь у меня появились все основания, чтобы подозревать совершенно конкретного человека. И не беда, что пришла я к этому методом постепенного исключения всех остальных пассажиров. Значит, противник оказался настолько хитер, что поручил опасную работу людям, в отношении которых у меня не было никаких подозрений.

Это был тот самый парадоксальный ход, о котором я размышляла в начале расследования. И хотя что-то внутри у меня до сих пор сопротивлялось этой версии, логика настаивала на вине этих двух симпатичных молодых людей. И мне ничего не оставалось, как только доказать их вину.

Но в том-то и вся загвоздка, что сделать это было невероятно сложно. Может быть, именно на это и рассчитывали те люди, которые выбрали эту пару в качестве курьеров. Они вообще не покидали своего купе, не употребляли крепких напитков, не посещали ресторана, и я чуть было не сломала голову, чтобы придумать, как их «прощупать».

Так ничего и не придумав, я решила для начала нанести им визит.

— Здравствуйте, доктор, — обрадовалась моему приходу Люба. Она, несмотря на отсутствие в поезде «удобств», выглядела удивительно чистой и домашней.

— Присаживайтесь, — добродушно предложил Сережа. — Чем богаты, тем и рады.

Они, судя по всему, только что сели завтракать и пригласили меня к столу.

— Спасибо, я только что поела, — отказалась я.

— Ну, хоть чайку! — настаивала Люба, и я вынуждена была принять из ее рук большую домашнюю чашку с горячим напитком.