Крюков Михаил Григорьевич
Шрифт:
После пяти минут воспроизведения мёртвометаллической альтернативы плаксивым завываниям простой паренёк Эйтан выключил зажигательный музон и жестами показал товарищам, что водителям был преподан жестокий, но необходимый урок. И действительно – вместо того, чтобы вальяжно пить кофе на лавочках, водители скучковались в углу, испуганно переговариваясь между собой, мол, под такую музыку непременно придёт Сатан и заберёт нас к себе.
Банальная, казалось бы, история, но с неожиданным колоритным развитием.
Непривычные к десметалу водители, проходя мимо Эйтана, стали шарахаться и суеверно сплёвывать, а один в столовой даже соль через плечо бросил как-то. Чтобы Сатан не забрал, стало быть, и чтобы проклятый колдун не сглазил.
Вот как людей музыка иногда воодушевляет.
Щит Родины
Мэйджо Старый Пейсах
НЗ сказал, что он похож на ортодоксального еврея.
ЗНЗ сказал, что это, скорее всего, «старый Пейсах». [88]
Смешно, но они были оба правы… В Московском пограничном училище обращали большее внимание на семитов и антисемитов в то время, а в Голицинском политическом явно уделяли внимание произведению «Как закалялась сталь»…
***
…Это был ещё не старый мужик. Высокий и тощий. Если бы не большие брови и несколько массивный нос, то его иконописное удлинённое лицо вполне могло походить на рублёвского Христа.
88
НЗ – начальник пограничной заставы; ЗНЗ – заместитель начальника заставы; Пейсах – иудейский праздник.
Со старомодным саквояжем в руках он появился на заставе и представился: «Простите… я вашу «Скалу» [89] приехал немного подправить… Можно?..»
НЗ засмеялся и вопросил у дежурного по заставе: «Эй, ты! Ты кого привёл ко мне в канцелярию, мать твою?» – и начал шутливо ощупывать свой правый бок, якобы ища пистолет.
– Товарищ капитан! Не наказывайте бойца! Вот мои документы. Я ремонтник…
– Вижу что не диверсант… Выпьешь?
– Я не пью, товарищ капитан… И вообще, давайте на «вы». Меня зовут дядя Саша.
89
«Скала» – электросигнализационный комплекс.
Приезжий снял свой треух, и перед нами рассыпались длинные и мягкие черные с проседью волосы с завитушками на умопомрачительной длины баках.
Добрые, сливового цвета глаза лучезарно глядели на начальника заставы, который почти внимательно изучал документы и паспорт командированного на заставу «Мраморная» Мороза Александра Абрамовича, радиоинженера завода «Эра» города Владивостока, Приморского края и т.д., и т.п…
– Давайте, ремонтируйте… Дядя Саша… Уже две недели с участка не вылезаем из-за вашей техники долбаной. И опять на линейку сейчас… «Дед Мороз хренов», – правда, последние слова НЗ сказал в сторону…
Так к нему на заставе и прилепилось – Дед Мороз…
***
Это были стародавние времена.
Век повальной электроники в Советском Союзе только начинал свой бег.
Век собак, лошадей и других средств охраны Государственной границы уже начал изживать себя…
***
Новый год на китайской границе… О! Это удивительное действо!
Как правило, это действо начиналось в те времена ещё за неделю до 31 декабря, а заканчивалось иногда после 10 февраля, ибо сопредельщики празднуют его гораздо позже нас.
Те, кто знает, что такое усиленная охрана Государственной границы, поймут мои переживания и даже некоторую ностальгию, ибо только пограничник может встретить Новый год или в одиночку, или вдвоём, но чаще втроём. В каких-нибудь секретах, дозорах, РПГ… Пограничная романтика!..
А на участке тихо-тихо… Сопки покрыты лёгким снежком, а под твоими сапогами шуршит сухая листва… А рядом журчит полузамёрзшая речка с грозным названием Амба и месяц потихоньку уходит за нависшую над тобой горушку Чушкина Голова советско-китайского хребта Черные Горы… И тепло… Собак жмётся к тебе доверчиво, и кажется, что этот собак тоже проникся Новым годом и ждёт от тебя подарочной мандаринки, но мы его лучше угостим заботливо приготовленным на новогоднее угощение порядочным куском изюбрятины, а мандарины, конечно, сожрём сами, ибо нефиг собаку нюх портить.
***
Удивительно, но Дядя Саша неожиданно легко вписался в служебно-праздничный быт заставы.
Неисправность на ЭСК он удалил буквально за 20 минут, безудержно применяя выражения на какой-то тарабарщине (вероятно, это был идиш, или даже иврит, но добротные русские матерки проступали как на новоеврейском, так и на иврите) в адрес производителей этой «Скалы».
Вывозить из нашей Тмутаракани на новогодних праздниках его никто, конечно, не собирался. Машины были в поломках, а две единственные «шишиги» постоянно стояли под парами, готовые кинуться или на левый, или на правый фланги. Усиленная… А до ближайшего населённого пункта аж 14 километров. Через заледеневшую Амбу, которая разлилась сотнями ручьев «ортодоксальному еврею» пешком было бы сложно идти. Да он и не стремился. Ему интересно было у нас. Поэтому поставили дядю Сашу на «довольствие», и он себя прекрасно чувствовал на заставе.