— Ох, опять мне полы мыть и пылесосить. Везде натоптали, — горестно произнесла Валерия Евгеньевна, оценивая размеры ущерба.

— Не будем ей мешать. Пойдемте лучше поговорим ко мне в кабинет, — предложил Дмитрий Иванович.

— Пойдемте, — пожала я плечами, не совсем понимая, о чем со мной хотят говорить.

Дмитрий Иванович устроился в своем шикарном кресле за столом, а я на стуле напротив. В кабинете было еще темнее, чем в гостиной.

— Может, все-таки включите свет? — спросила я антиквара. Сейчас у снайперов есть прицелы ночного видения, так что свет им не нужен.

— Знаю, — проворчал Дмитрий Иванович и включил настольную лампу, — прямо хоть досками окна забивай.

— Мыслите позитивно и надейтесь на лучшее, другого выхода у вас нет, — посоветовала я.

— Хорошо. Начну с завтрашнего дня, — хмуро бросил Дмитрий Иванович.

— Что нашли в подъезде, где сидел снайпер?

Вопрос застал меня врасплох. Шариться по подъезду я изначально не планировала, сказала, лишь бы отвязаться, потому что не видела смысла в этом мероприятии. Если милиция что обнаружила, я и так буду знать, а выдавать весь расклад Дмитрию Ивановичу я не собиралась. Пусть думает, что несколько часов, проведенных вне дома, я трудилась в поте лица.

— В подъезде ничего особенного я не нашла, — соврала я, — киллеры обычно стараются не оставлять улик. Если бы, скажем, прошел дождь перед покушением, то можно было б надеяться на следы.

— Понятненько. Мартышкин труд, значит, — пробормотал Дмитрий Иванович.

Он вытащил из выдвижного ящика мундштук, вставил в него сигарету без фильтра и прикурил от зажигалки. Я тоже закурила.

— И что дальше? — вздохнул Дмитрий Иванович.

— Завтра я собираюсь навестить ваших друзей антикваров. Потом можно будет и подумать, — ответила я. — Хорошо бы узнать их адреса. Вы же их знаете? Так ведь?

— Знаю, знаю, — проговорил старик, задумчиво стряхивая пепел в серебряную пепельницу, сплетенную из множества змей.

— Продиктуйте, я запишу, — попросила я, сунувшись за своим блокнотом. Но вместо того, чтобы диктовать, Дмитрий Иванович встал, приблизился к секретеру, из рядов папок, расставленных на его полках, выбрал три и протянул мне.

— Что это? Досье на ваших коллег? — догадалась я.

— Ага, — хитро подмигнул Дмитрий Иванович. — Не забыли, где работал? Там в папках все про этих сволочей.

— А в остальных папках что? — кивнула я на секретер. Вы собираете досье на людей, с которыми сталкиваетесь, или существует какая-то градация?

— Я собираю досье на тех, кто меня интересует, — ухмыльнулся антиквар. — Вашего досье у меня пока нет, но оно обязательно будет.

— Вы льстите мне своим вниманием, — улыбнулась я.

— Вы, наверно, думаете, что у меня паранойя? — спросил Дмитрий Иванович, откидываясь в кресле. — Только благодаря своей паранойе я еще жив. Сейфовая дверь, камеры — думаете это от хорошей жизни? Я на улицу боюсь выйти. Что вокруг творится! По улицам слоняются обкуренные наркоманы, готовые прирезать из-за обычной сигареты.

— Вы бы переехали в квартал получше, — посоветовала я, — купите квартиру в элитном доме с постом охраны в вестибюле. Вы же сможете себе это позволить.

— Вот что скажу, — сурово произнес Дмитрий Иванович. — Из этой квартиры меня вынесут только вперед ногами. Я здесь всю жизнь прожил и не собираюсь что-то менять.

Соловьиная трель прервала наш разговор.

— Вы не могли бы посмотреть, кто это на ночь глядя приперся, — попросил Дмитрий Иванович. В его глазах промелькнуло беспокойство, а рука с недокуренной сигаретой задрожала.

Я молча прошла в прихожую. Валерия Евгеньевна, отвернувшись от монитора, виноватым голосом прошептала:

— Васька опять пришел. Не знаю: пускать или нет? — Я глянула, точно внук антиквара.

— Открывайте, — приказала я Валерии Евгеньевне, а сама осталась стоять перед дверью.

Монитор не мог передать всей картины в точности, поэтому то, что Василий в стельку пьян, я поняла, лишь столкнувшись с ним лицом к лицу. Парень некоторое время просто стоял в прихожей. Валерия Евгеньевна звенела у него за спиной засовами.

— Дед, мать твою так! — хрипло заорал Василий. При этом его остекленевший взгляд нисколько не изменился. Я заметила следы побоев на лице у Василия и подумала, что, наверно, он весело провел время, продав то, что дал ему дед. Но денег, как всегда, оказалось мало. — Дед! Дед! Дед! — с надрывом заорал Василий, даже присаживаясь от натуги. Сделал шаг вперед и упал на четвереньки.

Из кабинета с решительным лицом вышел Дмитрий Иванович.

— Допился, сволочь, — констатировал он.

— Дед, дай денег, — промычал Василий с пола, — мне очень нужно, очень, понимаешь?