Ильмарисса только что не зарычала.

– Прекрати, Грен. Прекрати немедленно. Замолчи, я тебя умоляю.

– Почему? Ты считаешь себя недостойной? У тебя нет титула? Глупости. Ты мне нужна. Нет, ты нужна не только мне, ты необходима нашей империи. Мой прадед был последним выдающимся магом в нашей семье. Со времени его кончины наше магическое наследие истощилось. Уже дед был очень слабым магом, мы с отцом — вообще никакие. Пришла пора влить новую кровь, мои дети должны быть магами. Твоя сила — лучшее приданое. Мы найдем способ ее разблокировать. Ты станешь великой королевой, моя дорогая.

Говоря это Грендерн целовал ее руки, гладил волосы, проводил пальцами по щекам... Ильмарисса какое-то время делала вид, что не замечает этого. Но на словах «ты станешь королевой» она оттолкнула его, вскочила на ноги, обхватила голову руками и только что не заорала:

– Так. Прекратили весь этот балаган. Сейчас мы встанем и пойдем искать город. Я больше не хочу слушать бред про то, что ты на мне женишься и я буду королевой.

Вдруг замерла, поднесла ладонь ко рту, а потом сделала странный жест, указывая на близлежащие кусты. Губы беззвучно прошептали:

– Там...

Тор не стал выяснять, что и как, он просто прыгнул, как барс, туда, куда указала магисса. Сидевший в кустах человек не ожидал нападения, он сам собирался напасть. Внезапный маневр Торрена застал его врасплох, но не лишил воли к борьбе. Схватившись, противники покатились по земле и чуть не свалились с довольно высокого обрыва, в последний момент зацепившись за кусты, росшие на краю. Волею Богов Тор оказался сверху и сумел прижать незнакомца так, что тот только зубами скрипел. Положение Торрена было не лучше. Любая попытка освободиться привела бы к тому, что оба полетели бы в пропасть, а к этому ни один их них готов не был. Трудно сказать, чем бы закончился поединок, если бы к сыщику не подоспела помощь. Подбежавший Грен помог связать чужака и оттащить от края обрыва. Вместо веревок, по традиции, использовались полосы ткани, оторванные от подола Ильмариссы.

Связанного рассмотрели, и узнали в нем сына того дейшарца, который угрожал им у подземной реки.

Принц обратился к магиссе:

– Иль, как ты думаешь, он говорит по-нашему?

Как только дело перестало касаться любви и брака, Ильмарисса снова стала совершенно спокойна. Ее ответ прозвучал деловито:

– Думаю да. Он же нас подслушивал, значит, понимает. Вспомнила: он говорил на леританском в подземелье.

– Лучше поговорить с ним на его языке, думаю, так он будет разговорчивее. Ты же знаешь по-дейшарски. Поговори ты с ним. Спроси: он здесь один, или с ним отряд.

Грен отлично владел этим языком, но не собирался обнаруживать своего знания перед глупым юнцом, который злобно на него таращился. Тот прекрасно понял, о чем хотел знать принц, и выкрикнул, как выплюнул, несколько резко звучащих слов.

– Он не собирается отвечать на твои вопросы и не предаст своего отца. А вообще-то в радиусе мили никого нет. Парень пришел один.

– Ну, его подельники могут прятаться немного подальше. Посмотри, нет ли у него амулета связи.

Пока шел разговор Торрен общарил одежду своего противника и вывалил на землю горсть разных побрякушек. Иль перебрала их и вытянула два.

– Вот амулет, скрывающий ауру. С его помощью он к нам подобрался. Надо отметить, штучка эта на последнем издыхании, еще пару часов и перестанет действовать. А это подслушивающий кристалл. Больше ничего ценного. Связи у него нет.

– Если он скрывал свою ауру... Как ты его заметила?

– Почувствовала. Ну, еще он кусты шевелил. Далеко не для всего нужна магия.

Тор обратил внимание, что сейчас девушка работала точно так же, как в начале их знакомства. Жестко, четко, бесстрастно. Ее речь лишилась эмоциональной окраски, которая радовала его последние дни. Это снова был идеально отлаженный механизм, а не живая женщина. Почему? Она стала такой сразу после того, как он сказал, что не сможет ей больше доверять, или ему показалось? Или он тут ни при чем, это попытка защититься от ухаживаний принца? Эта мысль почему-то была очень приятна.

Это же почувствовал принц, и в его глазах зажглась тревога. Такую Иль ему видеть не доводилось. Она пугала.

От размышлений мужчин оторвал их пленник, снова выкрикнувший несколько проклятий, теперь обращенных к магиссе. Он обзывал ее ведьмой и проклинал за то, что она стала причиной гибели его семьи. Грен вполголоса перевел слова юноши Тору. Никто не успел отреагировать, только Иль нагнулась над связанным и спокойно сказала:

– Если бы твой отец хранил верность императору, сейчас ты сидел бы дома и пил шер с плюшками. Преступление несет в себе наказание.

– Ведьма, не говори чего не понимаешь! Я верноподданный нашего герцога, и вся моя семья тоже! Мы подчиняемся его приказам, и не преступление идти за своим сюзереном! Верность своему повелителю против того, кто силой держит в цепях твою страну — не преступление! А ты, неизвестно откуда взявшаяся шлюха, не смеешь меня учить верности!