– А как один человек может ее погасить? – тихо спросил я, только ради того, чтобы что-нибудь сказать. Молчать я не мог: сказанное Кастанедой переварить было не так-то просто.

– Никак, – пожал плечами Карлос. – Один человек – никак не может. Попробуй он это сделать, воронка тут же утянет его. Деньги позволяют подобным тебе людям существовать тысячелетиями лишь потому, что вы увеличиваете объем этой воронки. Вы – их слуги. Едва кто-то из людей пытается оказать противодействие Небытию, оно поглощает его вместе с его прошлым и будущим. О таких смельчаках знают только Маги, и то лишь потому что Сила, создавшая вселенную из небытия, способна вызвать из небытия и воспоминание о том, кто исчез вместе со своим временем. Для всех же остальных эти храбрецы никогда не существовали. Поэтому мир не имеет свидетельств. Небытие в этом смысле защищено абсолютно. И в одиночку человеку с ним не справиться. Но ты не одиночка. У тебя есть союзник – и какой! С ним ты вполне можешь противодействовать той воронке, которую обслуживаешь с детства. Если, конечно, у тебя хватит духа на это решиться.

– У меня что, есть выбор? – удивился я.

– Конечно. Выбор есть у каждого.

– Я полагал, после всего услышанного я обязан идти и сражаться с этими воронками. Как с таким знанием можно жить? Особенно если это правда.

– «Правда», – Карлос усмехнулся. – Эффективное слово. Придуманное людьми, которые обслуживают воронки небытия. Яков, ты хотя и не маг, но давно идешь по этому пути. Ты уже должен хотя бы догадываться, что «правда» или «неправда» – понятия даже не относительные, но совершенно абстрактные. Есть только Сила. Небытие – то, что ей противостоит. Сила и есть, как ты выражаешься, «правда». Точнее, Истина – Verity. То, что единственно есть. А жить можно с любым знанием, тем более что это не ахти какая тайна. Хотя я и не советую тебе распространяться об этом до тех пор, пока ты не договоришься со своим союзником. Иначе воронка просто утянет тебя, и никто о никогда не вспомнит о том, что Яков Бирсави вообще существовал.

Даже я.

Я спросил Карлоса, сколько времени у меня есть на раздумья. Согласитесь: не очень-то легко вот так, сходу решиться сотрудничать со смертью. Но меня, признаться, заботил более прозаический вопрос. Если сейчас я обслуживаю воронку денег, то при заключении договора со своим союзником я буду всячески стараться эту воронку уменьшить. Но как это отразится на моей внешней, не магической стороне жизни? Даже само слово «бедность» внушало мне отвращение, а уж о том, чтобы я сам или кто-то из моей семьи стал бедным, не могло быть и речи. Я решил: раз уж Кастанеда и так не слишком высокого мнения о моем миропонимании, нет смысла скрывать от него свои страхи. Но он отнесся к моим тревогам вполне серьезно.

– Я тебя понимаю, Яков, – ответил он. – Людей твоего положения бедность пугает больше смерти. Этот страх тоже внушен вам Небытием. На этот счет можешь быть спокоен: обнищание тебе не грозит. Хотя побыть нищим тебе, возможно, и придется. Но только по доброй воле – а она отличается от свободной тем, что твой выбор не просто совпадает с твоими желаниями – он устремлен к твоей конечной цели, которая должна лежать за пределами временного пузыря. То есть за границей вечности.

– А какие цели могут быть за границей вечности? – я пожал плечами. – Оттуда никто не возвращался, чтобы рассказать о тамошних перспективах.

– Цель человека Знания – что здесь, что за границей вечности – слияние с Силой, – ответил Карлос. – Собственно, это единственная правильная цель всякого живущего. Потому что есть только две возможности: слияние с Силой или уход в Небытие. Кому-то проще называть это выбором между Добром и Злом, Раем и Адом, но «зло» и «ад» все-таки предполагают какое-то существование и действие. Небытие же – полная аннигиляция. Никакого существования. Меня всегда поражало, до чего примитивно разъяснены эти вещи в религиях. «Живешь правильно – попадешь в рай, грешишь – отправишься в ад». Похоже на то, как говорят капризному ребенку: будешь вести себя плохо – не покатаешься на карусели. Да нет там никаких каруселей! Только Сила или небытие. Больше ничего. Никакого третьего варианта. Если бы все люди осознавали это, жить им было бы намного проще. Хотя немало и тех, кто сам стремится к небытию. Но сейчас тебе важно осознать другое: путь Знания – всегда путь доброй воли. Все, что ты совершаешь на этом пути, ты делаешь только по доброй воле. И при огромной внутренней потребности. Ты стоишь перед выбором: принимать ли тебе сотрудничество со Смертью, или нет. Размышляя над этим, думай, в первую очередь, о том, что ждет тебя за границей вечности, и с чем ты хочешь слиться – с Небытием или с Силой. Я тебе не советчик, могу только дать подсказку: магу не найти более мощное проявление Силы, чем Смерть.

– А не магу? – спросил я, но Кастанеда проигнорировал мой вопрос.

– И если решишься на сотрудничество со Смертью, то должен будешь изучить своего союзника, – продолжал он. – А это можно сделать, только постоянно всматриваясь в него, ощущая его присутствие.

– Так, как это было при битве с магом-водителем? – одно воспоминание об этом заставило меня вздрогнуть.

– Именно. Только тогда это длилось мгновения, а при взаимодействии с твоим союзником тебе надо будет все время находиться в этом состоянии.

– Тогда я никогда не решусь.

– Я так и думал. Мало бы кто решился. Даже самый опытный маг пойдет на это лишь в том случае, если любой другой путь будет еще опаснее.

– А что, есть и другие пути?

– Есть, – Карлос утвердительно кивнул. – Можно не ощущать близость смерти, а проходить через нее. Умирать.

– Да уж, невелик выбор между двумя гнилыми яблоками, – засмеялся я.

– Невелик, – согласился Кастанеда. – Но ты невнимательно меня слушаешь. Я сказал не «умереть», а «умирать». Смерть неестественна для нас, и в этом – наше огромное преимущество. Любое неестественное событие можно создать искусственным путем, а смерть как раз и есть такое событие. Умереть можно один раз; умирать – множество. Речь идет о ритуальной смерти. Ритуально умирая, ты будешь постигать сущность смерти.

– Ритуально умирая? Я что, должен время от времени играть в собственные похороны – наподобие того как много лет назад мы играли в похороны на семинаре?

– Нет, – ответил Карлос. – Под ритуальной смертью я имею в виду то, что ты прекратишь существование в своем прежнем качестве – для того, чтобы возродиться в новой роли. Один из смертных ритуалов ты уже прошел, когда примерил на себя маску бродячего проповедника. Благодаря этому ты и смог увидеть свою смерть во время битвы в пикапе.