— А дядя Слава там внизу, наверное, спятил, нас дожидаясь, — напомнила я им. — Живо к машине!

Детей как ветром сдуло от моих слов.

— Ну ты их запугала, — покачала головой тетя.

— Запугаешь их, как же. Они сами до сердечного приступа доведут, — проворчала я, восстанавливая порядок в шкафу. Проверить все не было времени, а в голове ворочались тревожные мысли, не прихватили ли чего из маскировочных средств мои подопечные.

Простившись с тетей, я спустилась к машине. Дети топтались у лавочки, о чем-то споря.

— Где Вячеслав? — поинтересовалась я.

— Пошел отлить, — равнодушно бросила Алина.

— Ох у меня и работка, — кряхтя, произнес Вячеслав, вылезая из кустов. На ходу он поправлял штаны.

— Как прошло, дядя Слава? — ехидно спросила у шофера Алина.

— Ну, смотри у меня! — погрозил ей Вячеслав кулаком. — Бегом побежишь за машиной, засранка.

— Поосторожнее, следите за своим языком, — напыщенно произнесла Алина, нагло улыбаясь. — Безработных сейчас пруд пруди, а бомжей по одному под каждым кустом.

Мне пришлось придержать разъяренного шофера. Рукоприкладства тут еще недоставало. Уже в машине по пути домой зазвонил мой мобильник. Звонил Виталий.

Вести он преподнес безрадостные. На Елену полчаса назад было совершено покушение. Виталию удалось защитить ее, однако при этом погиб нападающий, и теперь налетевшая отовсюду милиция их с Еленой не скоро отпустит домой. Подробности Виталий пообещал рассказать при встрече. Веселье Алины в одно мгновение сошло на нет, лишь только она узнала о покушении. Лицо девочки мертвенно побледнело. В расширившихся глазах стоял ужас.

— С мамой точно все в порядке? — уточнил Ринат, едва не плача.

— Да, с ней все о\'кей. Немного переволновалась, — успокоила я его. — Она только даст показания у следователя и сразу домой. Можешь успокоиться.

Конечно, я сглаживала углы. «Немного переволновалась» — означало шок. Врачи накачали Елену лекарствами, и неизвестно, в каком виде она приедет домой. Я обняла вздрагивающие плечи Рината.

— Все будет хорошо.

— А бандита, напавшего на маму, поймали? — спросила еле слышно Алина. Она пожирала меня глазами, ожидая ответа.

— Он погиб и не доставит вам больше неприятностей, — ответила я, поглаживая Рината по голове.

— Уф, значит, бояться нечего, — вздохнула Алина с облегчением.

— Это надо проверить. Однако думаю, что уже все позади, — сказала я, на самом деле так не считая. Без сомнения, организатор покушения все еще гулял на свободе.

— В фильме «Пятница, тринадцатое» убийца ожил после смерти, — пробормотал испуганно Ринат, покрепче прижимаясь ко мне.

— Заткнись, идиот! — взвизгнула Алина, краснея от злости.

— Всем успокоиться! — прикрикнула я, главным образом имея в виду Алину.

Мои глаза невольно обратились к зеркалу заднего вида. Нет, вроде все спокойно, «хвоста» нет.

Елена в сопровождении Виталия вернулась часа через два. На Прохорову было страшно смотреть. Она сутулилась, руки дрожали. В опухших от слез глазах бился страх. С трудом выдавливая из себя слова, она постаралась успокоить детей, однако получилось не очень убедительно. Дети молчали, и во взгляде явно читалось — не все так замечательно, как говорят взрослые. Горничная налила и Ринату, и Алине валерианки, Елена же приняла успокоительное, приписанное ей врачом.

Виталий, осторожно поддерживая Прохорову, отвел ее в спальню. Алина, не проронив ни слова, тихо, как призрак, удалилась в свою комнату.

Остаток вечера мне пришлось заниматься Ринатом. Чтоб отвлечься от плохих мыслей, мы с ним на пару резались в компьютерные игры, потом посмотрели обе серии «Шрека». Трудно сказать, сколько раз смотрел «Шрека» Ринат, но он знал почти каждую реплику в мультике и неплохо дублировал героев разными голосами.

Ужин за общим столом напоминал похороны. Елена пригласила и нас с Виталием, чего раньше не случалось.

Уже в двенадцатом часу, когда в доме все спали, ко мне в комнату постучался Виталий. Он неплохо набрался. Говорил, сильно растягивая слова и бурно жестикулируя. Последствия покушения — синяк в пол-лица да ссадина над бровью — красноречиво свидетельствовали о чрезвычайной физической силе бандита. Я было хотела выдворить Виталия за дверь, когда он продемонстрировал мне повязку, опоясавшую его тело на уровне груди. Сквозь бинт в одном месте проступала свежая кровь.

— Что ты скажешь, если я попрошу перевязать меня? — спросил Виталий.