— Какая наивность и какая необразованность — требовать от мира справедливости. Сам Христос называл сатану «князем мира сего». А апостол Павел пошел еще дальше, назвав дьявола «богом сего мира». Глупо спорить с такими авторитетами. — Ларин залпом выпил водку, крякнул и хотел вытереть губы рукавом рубашки, но Марго сунула ему в руку салфетку и встала из-за стола:

— Пойду попудрю носик, — сказала она. — А вы пока поговорите.

Проводив Марго взглядом, Ларин повернулся к дьякону.

— Позвольте спросить, батюшка, вы как относитесь к истории?

— Терпимо, — ответил отец Андрей.

— А к философии?

— Хуже.

— Почему?

— Не люблю мудрствовать.

— Вот как. А разве разум не помогает вам принимать верные решения?

— Разум — всего лишь слуга души. И не самый расторопный. Я больше доверяюсь инстинктам.

— Выходит, вы человек действия?

— Да, — кивнул дьякон. — Я человек действия.

— Гм… А я, вы знаете, люблю поковыряться в собственных мыслях. Хотя… в наше время это самое никчемное из занятий. Сколько ни пялься, кроме пустоты все равно ничего не увидишь. А колупать эту пустоту, копаться в ее нюансах — глупо и банально. Хотя именно этим я и занимаюсь. А с другой стороны, чем еще заниматься в этой жизни? Марго сказала вам, что я пишу роман?

Дьякон покачал головой:

— Нет.

— А я пишу.

— И о чем он?

— Трудно сказать. Там много философии, размышлений. Достаю из души гадость и выплескиваю ее на бумагу. Так сказать, делюсь с читателем опытом кропотливого самоанализа.

— В этом есть смысл? — поинтересовался отец Андрей.

— До встречи с вами я думал, что есть, — с усмешкой сказал Ларин. — Будем считать, что вы открыли мне глаза, батюшка. Но чем же еще заниматься, если не самим собой? О чем еще размышлять?

— Некоторые размышляют о Боге, — ответил дьякон.

— Верно! Займусь Богом. Он и классом повыше будет. — Ларин снова налил себе водки. — Да здравствуют священники и здоровые инстинкты! О, а вот и Ленская! — воскликнул он, увидев входящую Марго. — Маргоша, мы тут пьем за здоровые инстинкты. Выпьешь с нами?

— Гитлер тоже призывал к здоровым инстинктам, — заметила Марго, усаживаясь за стол.

Ларин хохотнул.

— Детка, если ты думаешь меня этим задеть, то ты ошибаешься. — Ларин отсалютовал отцу Андрею рюмкой и выпил. Зажевал водку салатом и снова обратился к дьякону: — Кстати, как вы относитесь к фатуму? Вы верите в судьбу?

— Я верю в божественное провидение, — ответил дьякон.

— А есть разница?

Отец Андрей кивнул:

— Конечно.

процитировал он.

— Верно, — пробормотал Ларин, глядя на дьякона изумленным взглядом. — Только боль и страх… А с провидением разве не так?

Дьякон покачал головой:

— Нет. Христианское провидение предлагает человеку свободу выбора пути, а фатум — лишь страх перед неизвестностью.

Ларин отвел взгляд.

— Пожалуй, мне и впрямь стоит заняться вашим Богом, — пробормотал он.

Тут в разговор вмешалась Марго, которой порядком надоело, что мужчины, болтая о разных глупостях, игнорируют ее присутствие.

— А я читала другое, — сказала она. — Я читала, что Иисус, из ненависти к фатуму, поднялся на небо и разрушил расположение сфер. Чтобы люди перестали обращаться за советом к звездам.

— Это было очень неблагоразумно с его стороны, — съязвил Ларин. — Представляешь, какой кавардак там теперь творится?

Марго хотела ответить на остроту, но в этот момент в прихожей мелодично запиликал домофон.

— Кого там нелегкая принесла, — ворчливо проговорил Ларин. — Вы, ребята, не волнуйтесь. Кто бы это ни был, я его выпровожу.

Он поднялся с дивана и, пошатываясь, прошел в прихожую.

— Да! — послышался из прихожей его сердитый голос. — Кто это?.. А, черт… Да нет, все в порядке. Поднимайтесь — открываю.

Ларин вернулся, встал в дверях и виновато произнес:

— Маргоша, прости меня подлеца, но к нам поднимаются гости. Я совсем забыл, что пригласил их.

— Что за гости? — встревоженно спросила Марго.

— Чета Барышевых, ты их знаешь. Респектабельный лицемер и его шлюшка жена. Я бы послал их к свиньям, но не могу. У этих поросят большие связи, которыми я предполагаю воспользоваться для раскрутки своей будущей книги.

— Но ведь Барышев вроде простой художник?

— Ты отстала от жизни, детка. Теперь он — модный галерист и по совместительству главный редактор глянцевого журнала.

В дверь позвонили.

— Ага, приперлись, — сказал Ларин, красноречиво провел ладонью по шее, повернулся и ушел в прихожую.