Алеша посмотрел на Пирогова.

— Да, конечно! — поспешно ответил тот. — Говорят, это героический человек!

Флегматичный таинственно усмехнулся и посмотрел по сторонам.

— Ну так я скажу вам по секрету, господа, — снова заговорил он, понизив голос, — генерал-майор Слащев вовсе не Слащев.

— А кто же он? — спросил Алеша.

— Обещаете хранить секрет?

— Конечно.

— Генерал Слащев на самом деле великий князь Михаил Александрович. Наследник российского престола! Только это между нами, господа.

Алеша удивленно раскрыл рот, а нервный юнкер недовольно поморщился и сказал:

— Ты, Коля, нынче перебрал с порошком. Повторяешь всякие глупые слухи. Ладно, солдаты в эту чепуху верят, но ты-то…

— При чем тут солдаты? — обиженно ответил флегматичный. — Если хочешь знать, один из офицеров мне это подтвердил. В приватной беседе.

— Это кто же, интересно?

— Я же говорю — беседа была приватная. Я не имею морального права открыть тебе его имя.

— Вот и видно, что ты врешь.

— Я? Вру? Хочешь перекрещусь?

— Ну перекрестись.

— Вот те крест! — сказал флегматичный и энергично перекрестился.

— Я видел, Коля, как ты перекрестился, — сурово сказал ему нервный юнкер. — Не справа налево, как православный человек, а слева направо, как латинянин.

— Да какая к черту разница?

— Ты это сделал нарочно, чтобы за свои слова перед Господом не отвечать.

— Да ну тебя с твоим занудством.

Несколько минут ехали молча. Затем флегматичный юнкер, который отчего-то вдруг сделался словоохотливым, заговорил снова.

— Я рад, господа, что вы не большевики, — улыбаясь, сказал он. — Мне бы не доставило удовольствия вас убивать.

— А вы убиваете всех большевиков? — поинтересовался Пирогов.

— Разумеется. А как иначе? Что вы будете делать с чертом, если увидите, что он склонился над постелью вашей спящей матери?

— Коля дал обещание убить своими руками сто большевиков, — пояснил путешественникам нервный юнкер.

— И сколько уже убили? — поинтересовался Пирогов.

— Двадцать три, — спокойно ответил пухлый юнкер. — Причем троих из них я заколол штыком.

— Коля очень силен, — вновь сказал нервный юнкер. — И очень ловок в сражении, несмотря на свою комплекцию и флегматичность.

— Охотно верю, — сказал вялым голосом Пирогов.

Минут через двадцать достигли железнодорожной станции. Генеральский вагон стоял отдельно на путях.

Четверо дюжих казаков под руководством худенького, смазливого офицера в белой кубанке с красным верхом и великолепной белой черкеске тщательно обыскали путешественников, после чего отошли, давая им дорогу к ступенькам вагона.

— А, вот и гости пожаловали!

Генерал-майор обернулся от стола, возле которого стоял, склонившись над картой, выпрямился и шагнул им навстречу.

На плече генерала сидел черный, как ночь, ворон с желтым клювом. Глаза ворона были подернуты белой слепой пленкой.

— Господин генерал-майор… — начал было рапортовать офицер в кубанке, но Слащев остановил его жестом:

— Будет. Сам познакомлюсь. Проходите, господа! Присаживайтесь к столу! Нет, не сюда, а вот к этому — он у меня обеденный.

Путешественники расположились вокруг большого круглого стола красного дерева, посреди которого стоял графин с водой и плетеная вазочка, доверху наполненная фруктами.

— Уселись? Вот и молодцы.

Слащев пересадил ворона с плеча на шкаф, а сам выдвинул кресло и медленно, стараясь не потревожить вытянутую вперед ногу, в него опустился. Алеша во все глаза разглядывал знаменитого генерала. Это был высокий, худощавый человек, одетый в белый щегольской мундир необычного покроя и лиловые рейтузы. В бледном лице его не было ничего примечательного, кроме разве что глаз — светлых, блестящих и каких-то оцепеневших, словно их залили жидким стеклом. Слащев был довольно привлекателен собой, но в губах его было что-то неприятно насмешливое и в то же время жестокое, будто два этих состояния постоянно присутствовали в нем, соревнуясь между собой.

— Ну рассказывайте, — заговорил Слащев приятным голосом, с любопытством оглядывая путешественников. — Куда путь держите? Откуда странствуете?

— Мы… — начал было Алеша, но тут в горле у него запершило, и он смущенно кашлянул в кулак. Потом хрипло проговорил: — Странствуем в поисках лучшей жизни, господин генерал. Ищем, где бы пригодиться.

— Я, похоже, уже нашел! — неожиданно громко сказал Пирогов, привлекая к себе все взоры. — Ваше превосходительство, позвольте мне сражаться с большевиками под вашими знаменами!