Идет охота на волков…
вернуться

Высоцкий Владимир Семенович
Шрифт:

Песенка про прыгуна в высоту

Разбег, толчок… И стыдно подыматься: Во рту опилки, слезы из-под век, — На рубеже проклятом два двенадцать Мне планка преградила путь наверх. Я признаюсь вам как на духу: Такова вся спортивная жизнь, — Лишь мгновение ты наверху — И стремительно падаешь вниз. Но съем плоды запретные с древа я, И за хвост подергаю славу я. У кого толчковая — левая, А у меня толчковая — правая! Разбег, толчок… Свидетели паденья Свистят и тянут за ноги ко дну. Мне тренер мой сказал без сожаленья: «Да ты же, парень, прыгаешь в длину! У тебя — растяженье в паху; Прыгать с правой — дурацкий каприз, — Не удержишься ты наверху — Ты стремительно падаешь вниз». Но, задыхаясь словно от гнева я, Объяснил толково я: главное, Что у них толчковая — левая, А у меня толчковая — правая! Разбег, толчок… Мне не догнать канадца — Он мне в лицо смеется на лету! Я снова планку сбил на два двенадцать — И тренер мне сказал напрямоту, Что — начальство в десятом ряду, И что мне прополощут мозги, Если враз, в сей же час не сойду Я с неправильной правой ноги. Но лучше выпью зелье с отравою, Я над собою что-нибудь сделаю — Но свою неправую правую Я не сменю на правую левую! Трибуны дружно начали смеяться — Но пыл мой от насмешек не ослаб: Разбег, толчок, полет… И два двенадцать Теперь уже мой пройденный этап! Пусть болит моя травма в паху, Пусть допрыгался до хромоты, — Но я все-таки был наверху — И меня не спихнуть с высоты! Я им всем показал «ху из ху», — Жаль, жена подложила сюрприз: Пока я был на самом верху — Она с кем-то спустилася вниз… Но съел плоды запретные с древа я, И за хвост подергал все же славу я, — Пусть у них толчковая — левая, Но моя толчковая — правая! 1970

Бег иноходца

Я скачу, но я скачу иначе, — По камням, по лужам, по росе, — Бег мой назван иноходью — значит: По-другому, то есть — не как все. Мне набили раны на спине, Я дрожу боками у воды. Я согласен бегать в табуне — Но не под седлом и без узды! Мне сегодня предстоит бороться, — Скачки! — я сегодня фаворит. Знаю, ставят все на иноходца, — Но не я — жокей на мне хрипит! Он вонзает шпоры в ребра мне, Зубоскалят первые ряды… Я согласен бегать в табуне — Но не под седлом и без узды! Нет, не будут золотыми горы — Я последним цель пересеку: Я ему припомню эти шпоры — Засбою, отстану на скаку!.. Колокол! Жокей мой «на коне» — Он смеется в предвкушенье мзды. Ох, как я бы бегал в табуне, — Но не под седлом и без узды! Что со мной, что делаю, как смею — Потакаю своему врагу! Я собою просто не владею — Я прийти не первым не могу! Что же делать? Остается мне — Вышвырнуть жокея моего И бежать, как будто в табуне, — Под седлом, в узде, но — без него! Я пришел, а он в хвосте плетется — По камням, по лужам, по росе… Я впервые не был иноходцем — Я стремился выиграть, как все! 1970

«Я несла свою Беду…»

Я несла свою Беду по весеннему по льду, — Обломился лед — душа оборвалася — Камнем под воду пошла, — а Беда — хоть тяжела, А за острые края задержалася. И Беда с того вот дня ищет по свету меня, — Слухи ходят — вместе с ней — с кривотолками. А что я не умерла — знала голая ветла И еще — перепела с перепелками. Кто ж из них сказал ему, господину моему, — Только выдали меня, проболталися, — И, от страсти сам не свой, он отправился за мной, Ну а с ним — Беда с Молвой увязалися. Он настиг меня, догнал — обнял, на руки поднял, — Рядом с ним в седле Беда ухмылялася. Но остаться он не мог — был всего один денек, — А Беда — на вечный срок задержалася… 1970

Банька по-черному

Копи! Ладно, мысли свои вздорные копи! Топи! Ладно, баню мне по-черному топи! Вопи! Все равно меня утопишь, но — вопи!.. Только баню мне как хочешь натопи. Ох, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! Но сомневаюсь, что отмоюсь! Не спи! Где рубаху мне по пояс добыла?! Топи! Ох, сегодня я отмоюсь добела! Кропи! В бане стены закопченные кропи! Топи! Слышишь, баню мне по-черному топи! Ох, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! Но сомневаюсь, что отмоюсь! Кричи! Загнан в угол зельем, словно гончей — лось. Молчи! У меня давно похмелье кончилось. Терпи! Ты ж сама по дури продала меня! Топи! Чтоб я чист был, как щенок, к исходу дня! Ох, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! Но сомневаюсь, что отмоюсь! Купи! Хоть кого-то из охранников купи! Топи! Слышишь, баню ты мне раненько топи! Вопи! Все равно меня утопишь, но — вопи!.. Топи! Эту баню мне как хочешь, но — топи! Ох, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! Но сомневаюсь, что отмоюсь! <1970>

Марш шахтеров

Не космос — метры грунта надо мной, И в шахте не до праздничных процессий, — Но мы владеем тоже внеземной — И самою земною из профессий! Любой из нас — ну чем не чародей?! Из преисподней наверх уголь мечем. Мы топливо отнимем у чертей — Свои котлы топить им будет нечем! Взорвано, уложено, сколото Черное надежное золото. Да, сами мы — как дьяволы — в пыли, Зато наш поезд не уйдет порожний. Терзаем чрево матушки-Земли — Но на земле теплее и надежней. Вот вагонетки, душу веселя, Проносятся как в фильме о погонях, — И шуточку «Даешь стране угля!» Мы чувствуем на собственных ладонях. Взорвано, уложено, сколото Черное надежное золото. Воронками изрытые поля Не позабудь — и оглянись во гневе, — Но нас, благословенная Земля, Прости за то, что роемся во чреве. Не бойся заблудиться в темноте И захлебнуться пылью — не один ты! Вперед и вниз! Мы будем на щите — Мы сами рыли эти лабиринты! Взорвано, уложено, сколото Черное надежное золото. Зима 1970/71

«Здесь лапы у елей дрожат на весу…»

Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно — Живешь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно. Пусть черемухи сохнут бельем на ветру, Пусть дождем опадают сирени, — Все равно я отсюда тебя заберу Во дворец, где играют свирели! Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света, — И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот. Пусть на листьях не будет росы поутру, Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, — Все равно я отсюда тебя заберу В светлый терем с балконом на море! В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно, Когда я тебя на руках унесу Туда, где найти невозможно? Украду, если кража тебе по душе, — Зря ли я столько сил разбазарил?! Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял! 1970

Свой остров

Отплываем в теплый край навсегда. Наше плаванье, считай, — на года. Ставь фортуны колесо поперек, Мы про штормы знаем все наперед. Поскорей на мачту лезь, старик! Встал вопрос с землей остро, — Может быть, увидишь материк, Ну а может быть — остров. У кого-нибудь расчет под рукой, Этот кто-нибудь плывет на покой. Ну а прочие — в чем мать родила — Не на отдых, а опять — на дела. Ты судьбу в монахини постриг, Смейся ей в лицо просто. У кого — свой личный материк, Ну а у кого — остров. Мне накаркали беду с дамой пик, Нагадали, что найду материк, — Нет, гадалка, ты опять не права — Мне понравилось искать острова. Вот и берег призрачно возник, Не спеши — считай до ста. Что это, тот самый материк Или это мой остров?.. Зима 1970/71

«Я все вопросы освещу сполна…»

Я все вопросы освещу сполна — Дам любопытству удовлетворенье! Да, у меня француженка жена — Но русского она происхожденья. Нет, у меня сейчас любовниц нет. А будут ли? Пока что не намерен. Не пью примерно около двух лет. Запью ли вновь? Не знаю, не уверен. Да нет, живу не возле «Сокола»… В Париж пока что не проник. Да что вы всё вокруг да около — Да спрашивайте напрямик! Я все вопросы освещу сполна — Как на духу попу в исповедальне! В блокноты ваши капает слюна — Вопросы будут, видимо, о спальне… Да, так и есть! Вот густо покраснел Интервьюер: «Вы изменяли женам?» — Как будто за портьеру подсмотрел Иль под кровать залег с магнитофоном. Да нет, живу не возле «Сокола»… В Париж пока что не проник. Да что вы всё вокруг да около — Да спрашивайте напрямик! Теперь я к основному перейду. Один, стоявший скромно в уголочке, Спросил: «А что имели вы в виду В такой-то песне и в такой-то строчке?» Ответ: во мне Эзоп не воскресал, В кармане фиги нет — не суетитесь, — А что имел в виду — то написал, — Вот — вывернул карманы — убедитесь! Да нет, живу не возле «Сокола»… В Париж пока что не проник. Да что вы всё вокруг да около — Да спрашивайте напрямик! Зима 1970/71