– Какие люди? – растерялись девочки.

– Ну вот эти пять человек – подонок, скотина, неврастеник, урод и подлец?

– Это все он, он! Один и тот же! Альбертик!

– А раз «это все о нем», тогда и будем называть вашего любовника по имени, договорились? Чтобы не путаться.

– Он говорил, что будет осторожен! – всхлипывали модельки. – И что никогда не допустит, чтобы мы «залетели»… И вот, когда это случилось… Причем в один день… Он сразу в кусты! Сказал, что знать ничего не знает и никогда не был в нашей постели!

Обе они бухнулись на мою кровать, обнялись и уже заревели как следует.

Я выждала несколько минут, чтобы дать им успокоиться. А потом спросила, присаживаясь рядом:

– Простите, если буду неделикатной, но зачем, какая у вас была необходимость заводить с ним роман? Сразу обеим? Какое удовольствие делить на двоих одного мужчину, я не понимаю? Неужели у современных моделей так плохо с кавалерами?

– Кавалеров пруд пруди, – вздохнула Оля. – Только они мелкие. Без связей, в лучшем случае – с одними деньгами. А мы девушки умные, у нас не только фигура, но и мозги.

Последнее утверждение было по меньшей мере самонадеянным, но я промолчала.

– Таким, как мы, надо делать карьеру! Альберт сам нас привел в «Кассиопею», убедил Ирину Михайловну, что мы перспективные… Мы так радовались, что стали настоящими моделями! Чуть не задушили Альберта от радости, он как раз между нами лежал… А через месяц – вот! Беременны! Мы к нему – а он от нас… Один раз поймали его, к стенке прижали, а он такой говорит – милые мои, я хочу сделать вам предложение! Мы думали – хотя бы замуж позовет, спрашиваем – какое предложение? А он отвечает: «Отвяжитесь от меня, а?» Ну, не сволочь?!

Олю и Полю сотрясла новая порция рыданий.

Мне же (не очень кстати) пришла на память одна история.

Одна из подружек моей общительной тети Милы, очень милая врач-гинеколог Аглая Борисовна, несколько месяцев подряд принимала у себя в кабинете молодых беременных женщин, которые приходили к ней за направлением на аборт. Девушки были как на подбор – молодые, красивые, кровь с молоком, совершенно не похожие одна на другую – блондинка, брюнетка, рыжая, пухленькая, худенькая, полногрудая и с мальчиковой фигурой, совсем молоденькая девочка и представительная дама сорока двух лет…

Но удивительно было, конечно, не это, а то, что каждый раз новую беременную даму сопровождал один и тот же человек – дико красивый грузин лет тридцати пяти, всегда очень аккуратно, даже щегольски одетый – замшевая куртка, отутюженные брюки, лакированные ботинки с такими длинными носами, что они походили на клювы диковинной птицы.

Ухажер – Аглая Борисовна очень скоро узнала, что его зовут Гоги, – всегда был неизменно внимателен не только по отношению к своим любовницам, но и к персоналу поликлиники. После того как он уводил от нее своих женщин, врач неизменно находила у себя на столе коньяк, конфеты и некоторую сумму денег в конверте. Грузин был не скуп…

К Гоги в поликлинике скоро привыкли. Орлиный профиль, белозубая улыбка, влекущие глаза и лакированные туфли стали сниться по ночам медицинским сестричкам и двум одиноким заведующим отделениями. В скором времени две из них тоже пришли к Аглае Борисовне за направлением…

Подруга тети Милы, конечно, удивлялась про себя такому любвеобилию гордого сына Кавказа, но, как оказалось, ее удивление было ничто в сравнении с тем изумлением, которое она испытала полгода спустя.

В этот день Гоги привел к ней новую девушку – кареглазую черноволосую грузинку Софико. Стыдливо кутаясь в черную шаль, она присела у стола, пряча румяное от смущения личико, и отвечала на вопросы тихим, робким голосом.

– Направление на аборт хотите? – привычно спросила Аглая Борисовна, после того как заполнила все необходимые в карте пациентки данные.

– Нэт! – гордо ответил Гоги, который вопреки обыкновению в этот раз из кабинета не вышел.

Аглая Борисовна подняла голову от бумаг:

– Вот как? Тогда на что же вы жалуетесь, моя милая?

– Ребенка мы хатим, дарагая! – торжественно ответил за женщину Гоги. – Сына! Мине, женатому человеку, сын вот так нужен! Памаги! Ты мине знаешь – я не жадный, э! Любые денги даю!

– Софико – ваша жена? – догадалась моя знакомая.

– Канешно, жена! Пять лет уже как жена! Всем хорошая жена, слушай. Только родить не может. Памаги!

На этих словах Софико чуть приоткрыла лицо, выставив из-под платка горящие мукой глаза. В них была мольба.

– Что ж, это меняет дело. Я выпишу вам направление на обследование. Когда сдадите все необходимые анализы и пройдете узи, будет ясно, в чем причина бесплодия, тогда и начнем лечить. И ни в коем случае не расстраивайтесь! Все поправимо!