Шрифт:
– Идите к себе, Ирина, – помолчав с минуту, сказал Игорь. – Мы тут сами разберемся.
Ситуация для Акуловой была не из легких – все-таки Воронов был другом ее мужа и теперь застал ее, что называется, на месте преступления. Попробуй-ка объясни: что делает у тебя в номере в ночное время полуголый администратор?
Не отрывая взгляда от охранника, Ирина молча захлопнула за собой дверь. Игорь же рывком поднял с пола рыдающую Анечку и, не спрашивая разрешения, повел ее в мой номер. Следом я проконвоировала Юлю, которая шипела и извивалась в моих руках, аки змея.
– Ну и что это еще за фокусы? – спросил Игорь, как только мы все четверо уселись – мы с Юлей на кровать, а Воронов с Аней на стулья возле стола.
– Она воровка, – зло бросила Юля.
– Неправда! – вскинулась Анечка.
– Правда, правда!
– Я хотела тебе помочь!
– В гробу я видела таких помощниц, поняла?!
– Вот скоро и увидишь! В гробу! Если не бросишь колоться!
– Не твое дело, малявка!
Во время этой перепалки Воронов поочередно переводил глаза с Юли на Аню и обратно, как будто следил за летающим теннисным мячиком. Я тоже смотрела на наших красавиц, которые были теперь далеко не красавицами: красная от злости Юля и опухшая от слез Аня. Если бы сейчас, вот такими их выпустить на подиум – зрители в зале кинулись бы врассыпную!
– Колоться? – насторожился Воронов. – Это что еще за новости? Ты используешь тяжелые наркотики, Юля?! Ты наркоманка?
– Нет!
– Она врет! – крикнула Аня. – Врет, врет, врет! Вы пойдите к ней в комнату, пойдите! Там в ванной… в шкафчике над умывальником… Вы сами увидите! Плоская такая коробочка!
Ни слова не говоря, Воронов встал и вышел из номера. Юля тут же попыталась воспользоваться ситуацией и кинуться на Аню, но я ухватила ее за пижамные брюки, угрожающий треск которых заставил бывшую королеву сесть обратно на кровать. Аня (она единственная из всех присутствующих была одета не в халат и не пижаму, а в трикотажный спортивный костюм и теннисные туфли) испуганно отодвинулась подальше, но при этом стойко старалась выдержать испепеляющий Юлин взгляд.
Воронов вскоре вернулся. Бросил на стол между собой и Юлей раскрытую никелированную коробочку, в которой, перекатываясь, стеклянно поблескивали два шприца и несколько больших запаянных ампул. Я вынула и покрутила одну из них – названия препарата прочитать невозможно. Неужели и правда наркотик…
– Заверни рукав, – приказал Игорь. Голос у него сделался резкий, сухой.
Скорчив презрительную гримасу, Юля продемонстрировала всем нам абсолютно целые вены на обеих руках.
– Она не в руку, она в ногу их колет, – сказала из своего угла Аня. – И не в вену, а просто… в эту, ну, в мышцу, прямо в бедро…
Тем временем к Юле начало возвращаться былое спокойствие. Она выпрямилась, царственным движением отбросила за спину волосы, высоко задрала точеный подбородок и посмотрела на всех сквозь презрительный прищур.
– Наркотики обычно не колют в мышцу, – пробормотал Игорь, не спуская глаз с раскрытой на столе коробочки. – Хотя, может быть, Юленька просто не хотела портить руки? Ничего не понимаю! Рассказывай, Аня.
И Аня рассказала следующее.
Когда после всех приключений в Гостином Дворе мы приехали в гостиницу и отправили Анюту умываться, отдыхать и обдумать свое поведение на будущее, девочка долго не могла уснуть. Ей было стыдно, ей было страшно, и она умирала от желания как-то загладить свою вину. Но как это сделать? Какие найти слова, чтоб убедить хозяйку «Кассиопеи» в том, что она «больше так не будет»?
Раздумывая над этим, Мохова решила пойти за советом к признанной королеве агентства Юле, к которой, как было известно, хозяйка особенно благоволит. Конечно, риск был велик. Юля, которая считалась с Аней ничуть не больше, чем другие девушки агентства, могла фыркнуть Ане в лицо, могла просто выставить ее за дверь, могла, наконец, поднять на смех и потребовать удалить «эту дуру» из их компании. Но она не сделала ни того, ни другого, ни третьего.
Юля вообще не заметила, что в ее номер вошел кто-то посторонний, потому что в эту минуту она находилась в ванной и, поставив ногу на край унитаза, закусив губу, медленно вводила себе в бедро какой-то раствор. Аня увидела это сквозь щель приоткрытой двери. Ее как обожгло: «Наркотики!» Она была современная девушка и прекрасно знала, что под глянцевой обложкой гламурной жизни нередко кроются грязные, перепачканные кровью, наркотиками и алкоголем страницы.
И, конечно, мама на кухне и учительница в школе часто рассказывали ей, чем это все заканчивается. Начав принимать наркотики, модель из «девушки, у которой все впереди» за считаные месяцы, а то и недели превращается в опустившуюся «женщину со следами былой красоты».
Но главное – Юля была «лицом» Дома моды «Кассиопея»! А Анечка сегодня уже получила первый урок насчет того, как легко можно подставить Ирину Акулову и ее Дом моды. Стоит только кому-нибудь узнать, что первая модель «Кассиопеи» – наркоманка! Стоит только запродать эту информацию желтой прессе – и крупный скандал обеспечен!
И тогда Аня…
– И тогда я решила спасти всех нас! Понимаете? Решила выкрасть у Юльки шприц и эти ампулы! И выкинуть их! И все сразу станет шито-крыто! Я подглядела, что она ставит их в шкафчик над умывальником. И еще поняла, что дверь в номер она не закрывает – наверное, забывает просто, или оттого, что все время под кайфом! В общем, я повернулась и так тихо-тихо, на цыпочках, вышла. Подождала у себя часа три, чтобы совсем ночь наступила… Переоделась, тапочки бесшумные надела, как в шпионских фильмах показывали, и шмыг к Юльке! Она и вправду не запиралась. Темно так было у нее, тихо. Прислушалась – вроде спит! Прокралась в ванную, только стала шкафчик открывать, а она как сзади набросится! Как маньячка какая-то! Ух и сильная она – ну точно мужик! Душить меня начала, стерва такая, я еле вырвалась! Выскочила в коридор, а Юлька за мной! Дальше вы знаете! И вот что она со мной сделала!