– Полинка! Полина! Полиночка! Разноцветные огоньки скакали-плясали по деревьям, по траве, по гриве Белого Коня.

– Ая!

Не помня себя, девочка и звезда кинулись друг к другу, и обе чуть не заплакали от радости. Но всё-таки не заплакали. И поэтому мы до сих пор не знаем, как плачут звёзды.

– Полина! – торопливо говорила Ая. – Хмурцы чуть было не погубили тебя! Они хотели, чтобы ты никогда-никогда не добралась до алых и белых роз Вардкеза! Они открыли вагонную дверь! И ветры вас унесли! Шкандыба не может останавливать поезд на такой скорости. Ах, как я за тебя боялась! Если бы не птица Чур!

– Ая, я не понимаю, раз птица Чур… А почему мы её с самого начала не попросили? Мы ведь тогда могли обойтись без Шкандыбы и этого странного поезда. Или нет?

– Конечно, могли бы. Но у птицы Чур такой характер. Она редко появляется там, где её больше всего ждут! Такое счастье, что она в этот раз пролетала совсем близко от меня. Спасибо тебе, птица Чур, – сказала Ая с чувством, обращаясь к облачной птице.

Птица Чур была белая с серыми подкрыльями. Голова и клюв были как у орла, только значительно больше, чем у самого большого орла – кондора.

– Хватит, хватит! – сказала она резким и, как Полине показалось, ворчливым голосом. – Это, что ли, твоя подружка? Собирайтесь скорее. Я отнесу вас в Крутогорск и, надеюсь, не скоро теперь увижу. Терпеть не могу, когда меня заставляют лететь туда, куда я не собиралась. Я вам не перевозчик.

– Ты же добрая, птица Чур! – засмеялась Ая. – Не делай вид, что ты сердишься!

– Я уже сказала: я лечу, куда лечу, я не люблю, когда меня останавливают. Поторопитесь!

Белый Конь явно собирался обратиться с какими-то словами к птице Чур, но её сердитые речи его, по-видимому, пугали.

Вдруг по траве проскакали невесёлые тёмно-синие огоньки. Это оттого, что Ая воскликнула с тревогой:

– Полина, а где Фокки? Полина опустила голову.

– Он отстал от лошадей и потерялся, – сказала она с тоской.

– Как же так? Надо его немедленно разыскать! – сказала Ая.

– Ну вот! – опять заворчала гигантская птица. – Я совершенно не намерена ждать. Летим, иначе я улечу одна.

– Нет, милая птица Чур, ты этого не сделаешь. Согласись, не можем же мы бросить свою собаку!

– Бросать никого нельзя, – так же ворчливо продолжала птица. – Друга, собаку, птицу, кошку, подружку. И облако. И дерево. Ничто живое непозволительно бросать.

Полина, может быть, и спросила бы: «А разве облако – живое?» – но вспомнила, что птица Чур – хоть и такая огромная и даже сердитая – всё-таки облачная.

– Фокки, ко мне! – без всякой надежды позвала Полина.

Полная тишина. Фокки, видно, был далеко и поэтому не отзывался.

– Фокки! Фокки! Фокки!

Ничего не слышно. Только ровно дышит Белый Конь и сердито хлопает облачными крыльями птица Чур.

– Ну, скоро ли придёт ваша собака? Самой мне её искать, что ли?

Белый Конь огорчённо произнёс:

– Боюсь, тут виноваты мы. Нам так хотелось, чтобы девочка осталась у нас. Мы должны сами поискать собаку. Почтенная птица Чур не сможет её найти: тень от облака закроет листву. А листва слишком густа на острове.

Он кликнул лошадей и велел им искать Фокки.

– Птица Чур, добрая птица Чур, пожалуйста, не улетай. Пёсик найдётся. Хмурцы унеслись на поезде со Шкандыбой. Здесь нет врагов!

– Только скорее! – не преминула ворчнуть птица Чур.

А как скорее? Ая и Полина обежали всё вокруг, ворошили длинные стебли травы, заглядывали под каждый кустик.

Ну нет его, и нет его, и нет его решительно нигде!

– Ая, – всхлипнула Полина, – может, он теперь уже больше никогда не найдётся?

Время шло. Фокки не находился. Не возвращался и никто из лошадей.

– Я лечу, куда лечу, и терпеть не могу, чтобы меня заставляли делать то, что я не собираюсь. Я, кажется, это уже всем объяснила, – ворчала птица Чур.

Было ясно, что ещё немного – и её независимый характер возьмёт верх над её добротой, и она, раскинув свои широченные белые крылья с серыми подкрыльями, унесётся в небо.

Вдруг из чащи леса донёсся громкий голос одного из коней:

– Сюда! Сюда! Все скорее сюда!

Все, кроме птицы Чур, которая только и пробормотала: «Ну наконец-то!» – кинулись в лесную чащу. Первым – Белый Конь, за ним следом Ая и Полина. Одному ему известной самой короткой тропой Конь бежал на призывающий голос. И со всех концов леса к нему тоже бежали остальные лошади.