— Бегом! Нужно бежать отсюда! — прокричал я.

Тони недоумённо посмотрел на нас.

— Что случилось?

— Некогда! Бегом к джипу!

Лорен подбежала к Люку и подняла его.

— Где Чак? — спросила Сьюзи высоким от страха голосом.

Она взяла у Тони Элларозу, и они побежали по веранде к нам.

— Быстрее! — крикнул я.

Но уже было поздно. За голосом Кристины Агилеры я услышал шорох гравия на дорожке — они уже здесь. Что мне делать?

— Где Чак? — взмолилась Сьюзи.

— Его застрелили. У того дома, — ответил я, лихорадочно пытаясь думать. — Тони, возьми дробовик и отведи их в подвал, я попробую с ними договориться.

— С кем? Что вообще творится?

С той стороны дома послышались хлопки дверей.

Сьюзи готова была расплакаться.

— Возьми Элларозу, — едва слышно сказала она Тони и передала её ему. Она поцеловала Элларозу, по лицу потекли слёзы. — Я должна найти Чака.

— Ты в своём уме? Он мёртв, он…

Но она уже бежала к другому углу дома.

Я подтолкнул Тони и Лорен, открыл двери в подвал и поторопил их, чтобы они спускались.

Три человека уже шли к нам вдоль дома, у двоих — в руках дробовики. Я оставил одну дверцу открытой, и, собрав мужество в кулак, остался наверху. Может, это просто какое-то недоразумение.

Но те кости…

— Что вам надо? — выкрикнул я, держа перед собой пистолет, но один из них, не говоря ни слова, выстрелил. Дробь пролетела рядом со мной, я почувствовал резкий порыв воздуха.

В ужасе я прыгнул в подвал, захлопнул двери и попытался закрыть их, вставив палку в ручки.

Нужно чем-то заблокировать вход, чтобы они не попали внутрь.

Рядом с лестницей была металлическая поленница, я взялся за неё трясущимися руками и начал двигать к дверям. Отсюда должен быть другой выход.

Но неожиданно стойка упала, придавив меня.

Лорен вскрикнула.

— Я в порядке, — хрипло ответил я, пытаясь вылезти из-под поленницы.

— Господи, Майк, я не отдам им детей!

Лорен держала в руках Элларозу и пряталась в углу, как можно дальше от дверей. Пахло опилками, маслом и ржавчиной. Люк стоял рядом с Лорен, лицо в грязи, в глазах ужас. Я зарычал и попытался вытащить ногу из-под груды брёвен.

— Не волнуйтесь, мистер Митчелл, я никого сюда не пущу.

Тони встал перед лестницей, щурясь из-за лучей солнца, пробивавшихся сквозь щели в дверях. Снаружи послышалось:

— Их там четверо.

Лорен начала плакать, обхватив руками детей.

— Учтите, мы не хотели этого делать, — продолжил голос. — Вы заварили эту кашу.

— Не трогайте нас! — прокричал я. Тони отступил на шаг от лестницы и двинулся в сторону.

Дуло его ружья смотрело на двери подвала.

— Выпустите ваших жену и детей.

Я снова рванулся, превозмогая невыносимую боль. Лорен в истерике качала головой.

— Майк, они съедят моих детей.

Вдруг наступила тишина. Я слышал только стук крови в ушах и шорох листьев снаружи. Я попытался встать, заглушая боль, и проверил предохранитель на пистолете. Тони посмотрел на меня и кивнул. Он был готов.

С оглушительным грохотом дверца разлетелась в щепки. Тони пошатнулся и опустился на колено. Ещё один выстрел — Тони развернуло, но он поднял ружьё и выстрелил. Снаружи послышались крики боли, и один за другим последовали ещё два выстрела дробью через дверь.

Тони застонал и попытался сдвинуться в сторону, но упал на землю. Я схватил его за руку и потащил к себе, но было слишком поздно. Его тело билось в конвульсиях. Он посмотрел мне в глаза, сморгнул слёзы и замер.

— Тони! — простонал я, не отпуская его. Он смотрел на меня слепым взглядом. — Господи, ты не можешь быть мёртв, Тони, очнись же…

— Мать твою, да ты отстрелил братишке Генри ухо! — послышался с улицы плаксивый голос.

— Либо ты сейчас же отдашь нам своих жену и детей, либо мы сожжём к чертям весь дом!

У меня текли слёзы, я ещё раз дёрнул ногу, обдирая кожу до мяса, но у меня не получалось выбраться. Лорен плакала в страхе, Люк большими глазами смотрел на меня.

— Ну, твой выбор?

Я сжал челюсти, отпустил руку Тони и наклонился, чтобы сдвинуть брёвна. Не может этого быть, это нереально…

Снаружи послышался ещё один выстрел, с той стороны в подвал влетела земля.

— Какого чёрта? — послышался тот же истеричный голос.

Я слышал топот ног, ругань и крики.

— В доме кто-то есть!