В том, что они все были сообщниками, я уже совершенно не сомневалась. Так же как и в том, что мне необходимо предпринять какие-то меры, пока ситуация не вышла из-под контроля и не взорвалась очередной дракой.

Парень расставил шары на столе и под одобрительное хихиканье подружек начал громкими ударами один за одним загонять их в лузы. Плосколицый и парень в сером пиджаке также подошли к соседнему бильярдному столу и начали неторопливую игру. Я со своего места наблюдала за обоими столами и за главным в джинсовой куртке. Парень с девушками непринужденно веселились, в то время как во всех движениях плосколицего и его партнера чувствовались некоторая скованность и напряженность.

Если за первым столом все внимание было уделено катящимся шарам, то игроки второго очень скоро начали неприязненно коситься назад. Я чувствовала, что, если мне не вмешаться, скоро произойдет неприятный инцидент, из-за которого Алику вновь придется отложить до времени свои художественно-дизайнерские изыски в деле оформления клуба-ресторана.

Я взяла со стола бокал с коктейлем, отпила из него и поднялась, делая вид, что заинтересовалась бильярдной игрой и хотела увидеть ее поближе. Но в этот момент боковым зрением я уловила небольшое движение за столиком главного в джинсовом пиджаке. Оно было незначительным, практически неуловимым для посторонних, но я заметила его. Рот главного презрительно и злобно скривился, а затем он еще раз слегка кивнул головой.

За годы работы у меня выработалась способность автоматически и совершенно непроизвольно во время опасности приходить в особое состояние. Это состояние служило сигналом неблагополучия вокруг. В нем тело начинало действовать само собой, не дожидаясь, пока придет осознанная команда.

За время обучения в Ворошиловке и мне, и моим однокурсникам пришлось потратить не один десяток часов, чтобы научиться погружаться в такое состояние. И еще столько же, если не больше, чтобы оно приходило само. Но, как говорится, игра стоила свеч. Не было ни одного случая, когда этот навык подвел бы его обладателя. Он был результатом долгих и не всегда простых разработок преподавателей Ворошиловки. В нем, как в большом чудовищном коктейле, воплотилось все лучшее из современной прикладной психотехники.

Взгляд расфокусировался и начинал видеть практически на все триста шестьдесят градусов. Слух обострялся и избирательно выделял из окружающего гула звуков только то, что имело значение в данный момент. Все происходящее вокруг представлялось, как в замедленной съемке, в то время как твое тело сохраняло прежнюю быстроту.

Кивок главного из-за стола был сигналом к началу действий. Двое его напарников за бильярдным столом оживились. Присутствовавшая до этого скованность в их движениях пропала. Теперь они ловко и слаженно приготовились делать привычную работу.

Любитель бильярда за соседним столом как раз менял позицию, чтобы очередным ловким ударом окончательно поразить воображение своих спутниц. Он развернулся спиной к плосколицему и согнулся над столом, устраиваясь поудобнее. Плосколицый мгновенно оказался непосредственно у него за спиной и тоже изготовился для удара кием. Но я сразу поняла, что вместо удара по бильярдному шару он сосредоточился на том, чтобы сильнее в момент замаха как бы случайно ударить парня локтем в спину. Его левая стопа противоестественно отошла назад.

Я продолжала все видеть, как в замедленной съемке, и ясно представила продолжение. Вот плосколицый бьет локтем парня в спину, в досаде от «испорченного» удара разворачивается назад и толкает его тем же локтем. Парень неизбежно теряет равновесие и задевает второго игрока. Все происходит как бы случайно. И никакие извинения крепкими парнями — если они последуют — приняты не будут. Великолепный повод для начала потасовки. А главный из троицы в джинсовом пиджаке успеет задержать товарища бильярдиста или вообще не даст ему подняться из-за стола, пока его приятеля отметелят.

Рука плосколицего изготовилась через секунду выстрелить локтем назад. Но мои движения ускорились многократно, и прежде чем задуманное плосколицым успело свершиться, я была в полутора метрах от него. Тело автоматически сыграло банальнейшую, но эффективную сцену. Моя ступня как бы случайно зацепилась за шов коврового покрытия, и я, вскрикнув и нелепо взмахнув руками, полетела вперед в сторону плосколицего.

Содержимое фужера выплеснулось плосколицему на живот и быстрым ручейком потекло на брюки. От неожиданности он вздрогнул, выпрямился, и удар не состоялся. На мгновение плосколицый застыл.

Через секунду до него наконец стал доходить смысл происшедшего, челюсть начала медленно отвисать, делая лицо еще более плоским, а верхняя губа приподниматься, как у готовой зарычать собаки. Но ни возмутиться, ни что-либо предпринять он не успел. Потому что в следующее мгновение вслед за слабоалкогольным коктейлем на него налетела я.

Со сдавленным криком деревенской девчонки я крепко повисла на его шее, тем не менее стараясь не прислониться к облитым животу и брюкам. По-видимому, девушки не так часто висли у него на шее, и поэтому для него это оказалось полным потрясением. Уголки его готового оскалиться рта в удивлении безвольно опустились. Не давая ему прийти в себя, я просто засыпала его по-девичьи бестолковым потоком слов.