Но он не упал, еще раз доказав свою подготовку в области боевых искусств. Его руки мягко спружинили на землю, он перекувыркнулся через голову и вновь оказался на ногах. Я бросилась вслед за ним. А он, сделав пару быстрых шагов, вдруг подпрыгнул и развернулся в воздухе, в очередной раз грозя мне ударом ноги. На этот раз увернуться не было никакой возможности, и я встретила голень летящей на меня ноги ребрами обеих ладоней. От столкновения мы вместе полетели на землю в разные стороны. Мой противник взвыл, словно раненный свинцовой картечью волчонок, и схватился за разбитую голень.

Этой защите я научилась в спортзале Ворошиловки, и она не раз уже выручала меня, просто ошеломляя противников своей неожиданностью. Я начала неторопливо подниматься на ноги. Однако в этот момент за моей спиной внезапно раздался шум. Я обернулась, но было уже поздно.

Третий парень в джинсовом пиджаке выскочил из ресторана и теперь летел на меня, выставив ногу в том же самом ударе, каким его предшественник хотел расправиться со мной в вестибюле «Изумрудного сада».

Я моментально прогнулась в спине, чтобы принять удар вскользь, но подошва главаря вошла мне в спину между лопаток все же на мгновение раньше. Сердце подпрыгнуло к самому горлу. Напряженная, как струна, я упала на асфальт, через мгновение показавшийся мне сплошным ковром из крапивы. Еще несколько секунд, и щеку обожгло болезненным и жгучим, как укус слепня, ударом. Судорога прошла по всему телу. Это уже обладатель серого пиджака вскочил на ноги и яростно мстил мне за разбитую голень.

Но зато я тут же пришла в себя. И уж второй удар в лицо я не пропустила. Скрещенные ладони встретили ступню серого пиджака и крутанули ее в сторону. Руки еще плохо слушались меня, и поэтому серый пиджак не грохнулся всем телом на землю, а только присел, скривив рот в болезненной гримасе. Но тут главарь в джинсовом пиджаке, подхватил его под мышки и оттащил на ближайшую скамейку.

— Ляпа! — торопливо зашипел джинсовый пиджак. — Пошли быстрее. Похоже, там кто-то прется.

— Она ударила меня! — завопил в ответ Ляпа, вновь хватаясь за ушибленную голень.

— Пошли живее! — злобно повысил голос первый.

— Она мне ногу сломала, Потап! — на этот раз уже сдавленно заорал Ляпа.

— Не дрейфь! Ничего она тебе не сломала! В следующий раз мы сначала займемся ею, — грозным голосом пообещал Потап. — Аркаша уйдет сам.

Ляпа, морщась, поднялся, и они торопливо зашагали в разные стороны. Я приподнялась на руках. Тело мучительно затекло и отказывалось слушаться. Ноги болтались, как чулки, набитые песком. Мышцы свело до бесчувствия. В голове катался, гремя и подпрыгивая, чугунный шар. Во рту появился назойливый привкус железа. Я попыталась облизнуть губы липким, в тягучей слюне языком, и они показались мне раздутыми, как мыльные пузыри.

Я привстала и, шатаясь, подошла к скамейке, на которой только что сидели мои противники — Потап и Ляпа, как они называли друг друга. Я откинулась на спинку. Позвоночник между лопатками наливался тягучей болью. Ничего не поделаешь, но моя нынешняя работа иногда имела такие не очень приятные издержки. В этот раз я сильно недооценила своих противников.

Я оглянулась по сторонам. Вокруг никого не было, и стояла обычная тишина не очень большого парка в центре города, нарушаемая только шумом проезжавшего недалеко транспорта. С другой стороны светилась зеленым светом вывеска у входа в ресторан.

«Да, — пронеслось у меня в голове, — если бы Потапу не показалось, что кто-то идет сюда, Ляпа в ярости вполне был бы способен разорвать меня на британский флаг».

«В следующий раз мы займемся сначала ею», — всплыла у меня в голове последняя фраза, брошенная Потапом. «В следующий раз». «Займемся сначала ею»? — это могло означать только одно — они собираются вернуться. Я сразу же вспомнила, как скрытно, но целенаправленно они искали повод для ссоры. Вспомнила, как в мое первое посещение двое молодцов лупили друг друга. Точнее, делали вид, так как главным образом страдали мебель да настроение окружающих. И если раньше я не совсем понимала, что мне показалось странным в их поведении, то теперь мне стал ясен смысл разыгранного спектакля.

Впрочем, рассиживаться на свежем воздухе было особенно некогда. Необходимо было возвращаться в «Изумрудный сад». Тем более что там под бдительным контролем Василия должен оставаться еще один из этой троицы — плосколицый. Кстати, почему Потап с Ляпой так легко бросились в бега, совершенно забыв про него?

Очередной приступ боли между лопаток отвлек меня от ответа на этот вопрос. Пора было заняться собой. Я глубоко вдохнула, опустила веки, полностью расслабилась и погрузилась в оздоровительную медитацию.

Секунд тридцать я сидела неподвижно, безучастно вглядываясь в цветные пятна, плывущие перед глазами; потом мое тело вдруг сделалось весенней землей, по которой плывет и разливается теплая речка. Боль и слабость ушли. Тело стало легким. Перед глазами мягко закружились и заплясали разноцветные бабочки.

Еще мгновение, и я открыла глаза. Голова прояснилась, ноги двигались послушно.

Встав, я направилась ко входу в «Изумрудный сад». Я распахнула дверь, и первое, что я встретила, — был изумленный взгляд гардеробщицы. Краем глаза я уловила свое отражение в зеркале. Последняя прогулка, разумеется, не добавила моему внешнему виду блеска и элегантности, но и повода таращиться на меня я тоже не усмотрела.