– Ну, как тебе?
– Я крутанул обод на четверть оборота назад, и лезвие исчезло, еще один поворот и гворд уже спокойно можно вешать на пояс.

– Впечатляет.
– Заметила Эдвард.

– И как оно в бою? Использовать то приходилось?
– Ерничал Эмметт, радуясь, что он больше не хрупкий человек.

– Главное - элемент неожиданности.
– Я всегда гордилась своим оружием.
– Гворд за пределами наших долин используется крайне редко. Поэтому нападающий, как правило, бывает ошарашен - он-то рассчитывал на безоружную жертву. А что может быть безобиднее посоха или в моем случаи дубинки?

– У нас и палок нет, а мы куда опаснее твоей игрушки.

Зловеще улыбаясь, я подошла к стоящему у края леса старому рассохшемуся пню. Легкий удар и лезвие вошло в ствол без видимого труда. После чего провернула и выдернула его обратно. Эмметт с усмешкой разглядывал оставшееся отверстие шириной не больше трех пальца.

– Да. Мы определенно недооценили это оружие.
– Он дотронулся до пня, и тот ... рассыпалась двумя тонкостенными половинками и кучей щепок.

– Вот теперь впечатляет.
– Нехотя признался здоровяк.

– А в чем подвох?
– Джаспера, как бывшего военного больше интересовали технические характеристики.

– Лезвий у него не одно, а целых три, плотно прижатых друг к другу, как тычинки в бутоне.
– Начала объяснять я.
– Малейшее сопротивление острию приводит в действие скрытую пружину, и тычинки расходились. Удар в грудь разорвет сердце на куски, в живот - превратить внутренности в кашу.

– Но против таких как мы оно бесполезно. Наша кожа заметно прочнее рассохшейся древесной коры.

– Ну, не скажи.
– Возразила я, на этот раз, вонзая лезвие гворда в речной камень как раз двух пядей в диаметре. Прокручивать лезвие смысла не было, из глубин булыжника раздался треск, и тот развалился на четыре части, одна из которых осталась лежат на прежнем месте в виде трехстороннего конуса.

– А зачем вам оружие способное разрезать камень?
– Испугалась Эсми.
– "И зачем она носит его с собой, когда приходит к нам?"

– Раньше действительно использовались обычные лезвия.
– Приуныла я, вспоминая рассказы нашего оружейника.
– Но потом была война... с людьми. С простыми солдатами наши Стражи справлялись достаточно уверенно. Но у высокородных рыцарей или как их там называют, - скривилась я, - были толи заговоренные, толи, прокаленные драконьим жаром доспехи. Пробить такие почти невозможно. Это приводило к куда большим жертвам, поэтому, как только появилась возможность усовершенствовать наше оружие, мы этим воспользовались. Теперь все мечи и гровды делают только из специальной стали.

– Как же вы добились такого эффекта?

– Не знаю.
– Беззаботно ответила я.
– Я же не оружейник. Такие вещи держаться в строжайшем секрете.

– Ладно, давайте заканчивать с оружием.
– Засмеялась Эллис, А то у моего Джаса и так уже глаза горят нездоровым любопытством. А складывать эти железяки в нашей комнате уже негде.

– Это не железяки. У меня все экземпляры в отличном боевом состоянии. И кстати, если немного уменьшить твою гардеробную...
– Призадумался любитель холодного и не только оружия.

– То я весь твой арсенал скручу в один сплошной авангардный памятник. Вот ещё, будет он тут мне на святое покушаться.
– Мы только рассмеялись.

– Ты, кажется, обещала прыжки через костер?
– Сменила тему Розали.

– Было-было.
– Вспомнила Эллис.
– Тут есть какие-нибудь ритуальные тонкости, как в сотворении и задабривании костра?

– Ну, огонь мы уже задобрили...

– Отлично.
– Пифия снова развила бурную деятельность по новой запихивая в затухающие угли все, ранее не прошедшие мое ТО ветки.
– Высота огня? Диаметр костра? Сорт дерева?

– Нет никаких критериев?
– Засмеялась я, отбегая от повалившего в мою сторону дыма.

– Теперь наша очередь.
– Подошел Эдвард.

Остальные уже благополучно закончили с прыжками, досыта на экспериментировав с силой и высотой прыжка. Самым лучшим считалось задеть языки пламени обувкой, но при этом не поджечь ткань.

Я заправила косу в кофту и взяла своего "жениха" за руку. Мы немного разбежались, исключительно для меня, и оттолкнувшись от земли взмыли в воздух.

Надо было договориться о высоте прыжка, так как взлетели мы на разные высоты. Эдвард стал разжимать пальцы, а я, запоздало, вспомнив, что размыкать руки над костром плохая примета, вцепилась в него мертвой хваткой, очень неуклюже рухнув на землю проехав около двух метров по речной гальке до того места, где приземлился "мой спутник".

– Господи! Ты меня напугала.
– Эдвард действительно выглядел испуганным.

– Я и сама испугалась.
– Выдохнула я, наконец-то отпуская его руку и садясь на один из крупных булыжников.