– Чем больны ваши люди?

– Я не лекарь и не берусь судить. Но у них лихорадка и ломота в костях.

– Позволь мне посмотреть. Я немного умею лечить.

Моди благодарно наклонил голову и повернулся, чтобы вести ее к кораблю. Если дочь хёвдинга говорит, что немного умеет лечить, это означает, что за помощью к ней съезжается вся округа.

– Стой! – вдруг подал голос Виги и крепко взял Ингвиль за плечо. – Ты не пойдешь на чужой корабль!

Она обернулась, мягко улыбнулась ему и решительно высвободила плечо из-под его ладони. Дочь Фрейвида хёвдинга не привыкла чего-то бояться на своей земле, да и чем ей могли грозить эти обессиленные люди, которые явно нуждались в помощи?

– Я – родич конунга фьяллей! – сурово глядя в лицо Виги, сказал Моди. – Я не знаю твоего рода, но едва ли он настолько хорош, чтобы ты мог обвинять меня в вероломстве!

– Я… – возмущенно начал Виги.

– Перестаньте! – настойчиво произнесла Ингвиль и повернулась к своему спутнику: – Виги ярл, тебе лучше пойти к хёвдингу и рассказать о гостях.

– Я никуда не уйду без тебя!

«Как хочешь», – легким пожатием плеч ответила Ингвиль и пошла к кораблю.

– Я перенесу тебя! – Моди поспешно шагнул за ней. – Прости, йомфру, у моих людей нет сил вытащить корабль на берег.

Моди взял девушку на руки и поднял на грудь, стараясь, чтобы даже брызги морской воды не попали на нее. Геллир, державшийся на ногах покрепче других, протянул руки с корабля и перенес Ингвиль через борт.

– Пусть Один и Фригг наградят тебя, йомфру! – благодарно сказал он. – Мы уже дней пять неважно живем, а сейчас едва держим весла. Если нам никто не поможет, то плохо нам придется!

– Погоди меня благодарить. Я ведь не богиня Эйр, и еще неизвестно, сумею ли я вам помочь.

Окинув взглядом людей на корабле, она тут же пожалела, что до богини Эйр ей далеко. Сразу было ясно, что дело нешуточное. Почти у всех фьяллей лица покраснели, глаза налились кровью, мокрые волосы липли к щекам и лбам. На корабле было человек пятьдесят, и из них полтора десятка лежали на днище.

Склоняясь то к одному, то к другому, она шла от носа к корме, и взгляд ее делался все суровее, брови сдвигались.

– Вот мой племянник! – произнес Моди, шедший позади, и голос его дрогнул. – Он одним из первых захворал. Пожалуй, ему хуже всех. Что ты скажешь? Можно чем-то помочь?

Ингвиль обернулась и посмотрела на Моди: он изо всех сил старался держаться невозмутимо, но эти торопливые вопросы, неуверенный голос, тревожный, почти молящий взгляд сразу выдали, как дорог ему его родич и как он боится за него. Ингвиль опустилась на колени возле больного. Молодой фьялль был без памяти, его красное, пышущее жаром лицо блестело от пота, из обметанного приоткрытого рта вырывалось хриплое дыхание, длинные светлые волосы слиплись и разметались по свернутому плащу, служившему подушкой.

Виги тем временем взобрался на корабль и сидел на борту, собираясь спрыгнуть внутрь. Вдруг Ингвиль обернулась к нему и поспешно вскрикнула:

– Нет! Виги! Назад! Назад! Скорее уходи!

– Что такое? – удивленно спросил Виги.

Лицо Ингвиль показалось ему странным: бледным и напряженным. Страх плескался в глазах, но усилием воли она сохраняла внешнее спокойствие.

– Уходи сейчас же! – строго повторила она и снова обернулась к лежащему фьяллю.

На его лице, на шее, на кистях рук она увидела мелкие красные пятнышки сыпи. От страшного подозрения у нее похолодело в груди. Взяв бессильную руку фьялля, Ингвиль осторожно перевернула ее ладонью вверх. На ладони, покрытой мозолями от весла и оружия, виднелись те же красные пятнышки.

Усомниться было невозможно. Ингвиль осторожно положила руку фьялля на палубу. Ее охватила дрожь, на лбу выступил холодный пот. Теперь она знала, что это такое. Но лучше бы никому подобного не знать!

Верный своему обычаю, Фрейвид Огниво не отказал Моди в помощи, но нельзя было брать в дом людей, больных «гнилой смертью», и хёвдинг решил разместить нежданных гостей в землянке на той самой отмели, куда их вынесли волны. Фру Альви не смела с ним спорить, но это известие привело ее в ужас. «Гнилая смерть» возле самой усадьбы! О такой напасти на Квиттинге не слышали уже много лет, но эта болезнь из тех, что способна за пару месяцев опустошить все побережье!

Копать землянку и переносить больных послали тех рабов, которых было меньше жалко. Узнав о том, что ее единственная дочь сама побывала на корабле и прикасалась к заболевшим, фру Альви пришла в отчаяние и со слезами умоляла Ингвиль больше не приближаться к «Тюленю».

– Но им нужно помочь! – убеждала ее Ингвиль. – Нельзя все бросить на одних рабов! Никто из наших женщин не умеет лечить так, как меня научила бабушка!

– От «гнилой смерти» нет никакого лечения! От нее избавляет только могила!

– Нет, бабушка рассказывала, что помочь можно! Я помню все ее руны, травы и заклятья. А если мы бросим гостей умирать без помощи, то будем опозорены на весь Морской Путь!

– Но зачем тебе самой туда ходить! Научи этим заклятьям Уну или Гудрун, если так уж нужно! Они умеют ходить за больными! Или пусть идет Хёрдис! Ей ничего не сделается – зараза к заразе не пристает!

– Я? – взвизгнула Хёрдис, как будто ее укусили. – Почему это я должна туда идти? Не пойду! Мне еще не надоело жить! Кто они мне, родичи или друзья, что я должна с ними возиться? Я не хочу отправляться к Хель заодно с какими-то фьяллями!