Шрифт:
Сразу же слышится гудение — холодильник включился в сеть.
— Раз уж покойничек залез в холодильник, лучше ему побыть в холодке, — говорю я сам себе.
Закрываю дверь чуланчика и ухожу.
Глава вторая
Не все обязаны быть футбольными болельщиками, не так ли? Если вы не болельщик, то можете узнать о футболе массу любопытного. Возвращено отправителю.
«Пенальти» — спортивная газета, которая почти все страницы отдает футболу.
В «Пенальти» печатают всякую всячину. Репортажи о сыгранных матчах, прогнозы по поводу матчей еще не сыгранных, разные истории про футболистов, тренеров, президентов, массажистов — словом, про всех, кто как-то причастен к футболу. Сплетни, слухи, происшествия, которые произошли и должны произойти, инсинуации, обвинения и контробвинения, полемика и множество других футбольных новостей, всего и не перечислишь.
Главный редактор «Пенальти» — мой давний школьный товарищ.
Помнится, мы его все время пинали, ведь голова его была точной копией футбольного мяча, и даже швы на ней были.
Я подумал, что он может рассказать кое-что интересующее меня о футбольном мире, с которым я совершенно незнаком, и потому отправился в редакцию газеты.
Вылез из машины возле небольшого здания редакции и хотел было войти в ворота, как вдруг швейцар бросился мне наперерез и в прыжке попытался отфутболить меня на улицу.
Я уклонился и влетел в ворота.
— Вход воспрещен, — сказал вратарь-швейцар, поднимаясь с земли.
— Сожалею, но я забил гол, — говорю, — и теперь намерен побеседовать с главным редактором.
Поднимаюсь по лестнице и вхожу в большой зал, где полно народу; одни входят, другие выходят, и у всех в руках какие-то листы. Курьеры, журналисты, типографские рабочие.
Один тип попытался обойти меня сзади, но я увернулся и устремился дальше.
Мне удается добраться до середины зала, но тут мне ставят подножку, и я оказываюсь на полу.
Поднимаюсь и слышу свист.
Подбегает какой-то типчик в черном костюме с белой каймой и в рубахе с расстегнутым воротом. Во рту у него судейский свиток.
Он вынимает свисток изо рта и показывает мне на дверь.
— Вон, — говорит.
— Да вы шутите! — восклицаю я. — Мне дали подножку — и вы меня же удаляете?
— Вон, и без разговоров, — повторяет он, тыча в меня пальцем.
Пришлось пощекотать этому хмырю подбородок.
Тип в черном спортивном костюме растянулся на полу, а я пересек зал и вышел в коридор.
Добираюсь до двери с табличкой: «Главный редактор синьор Остерегино».
Стучу и вхожу.
Мой бывший школьный товарищ сидит за письменным столом и держит в руке ножницы.
На голове у него шляпа, а на самом кончике носа — очки.
Он вскидывает голову, глядит на меня и ножницами поднимает очки чуть повыше.
— О, Пипа, привет! — восклицает он.
— Привет, — говорю, — нелегко до тебя добраться, особенно тому, кто никогда не играл в футбол.
Он смеется, и очки сползают на кончик носа.
— Вот я и удивляюсь, — говорит он, снова ножницами поддевая очки. — Сегодня трудный день. Совсем неподходящий для визитов. Чего тебе надо? Трупов у нас нет, все пока живы.
— Это я заметил, — говорю.
Снимаю с него шляпу, осматриваю голову и водружаю шляпу на прежнее место.
— Вижу, мяч у тебя еще в порядке, — говорю, — за все эти годы не скукожился.
— Кончай со своими комплиментами, — морщится Остерегино. — У меня времени в обрез. Говори, зачем пришел, и катись.
Сажусь, закуриваю.
— Мне нужен билет на воскресный матч, — отвечаю, — в городе его не достать.
— Хочешь, чтоб тебе все кости переломали? — удивляется он. — Завтрашняя встреча будет горяченькой. Все места в больницах уже забронированы. Я бы дал тебе свой редакторский пропуск, да боюсь, потом тебя не отыщу. Кто знает, в какую больницу ты угодишь.
— Не волнуйся, — отвечаю. — Я не болею ни за одну из команд и в драку не ввяжусь.
Остерегино с сомнением глядит на меня, но все же лезет в бумажник за пропуском.
— Вообще-то на нем моя фамилия, — говорит он, роясь в бумажнике, — а значит, кто-нибудь да вернет мне его.
Протягивает мне зеленый бумажный прямоугольничек. Беру его и кладу в карман.
— А ты не пойдешь? — спрашиваю.
— Что я, сумасшедший — ходить на матчи! Я из редакции ни ногой. — Он снова берется за ножницы и водружает на переносицу упорно сползающие очки. — Можно подумать, ты прилетел с другой планеты, — говорит он. — Самый большой болван в городе — и тот знает все об этих двух командах.