Македонская) Alphard Ирина
Шрифт:
— Знаю. Дальше, — властным голосом произнесла девушка.
— В общем, ты впала в кому. Это не заболевание, а, скажем так, достаточно продолжительный сон, хотя на самом деле это состояние не имеет ничего общего со сном. Человек не реагирует ни на звуки, ни на прикосновения, ни на голос…
— Но я… — начала Кара. — Я слышала вас.
Девушка хотела еще добавить «я чувствовала твои губы своей рукой», но поняла, что вовремя осеклась, так как, кто знает, как бы прореагировала Глафира на такое заявление.
— Ты тогда уже почти вышла из комы. Вернее, вышла, но просто слабость накатила… Человек, когда выходит из комы, пребывает в состоянии бодрствования только несколько часов, а потом опять отключается. Дальше уже может «просыпаться» и на более продолжительное время. В общем, у тебя была серьезная травма головы, поэтому мозговая деятельность была далеко не в норме. Но с тобой вышел особый случай. У тебя нет никаких патологий, которые были ожидаемы.
— А есть те, которые были не ожидаемы? — усмехнувшись, спросила Кара. Она и так знала ответ на свой вопрос.
— Да…
— Ладно, что там дальше?
— К тебе приходили друзья. Из университета, наверное… но…
— Говори, как есть. Ничего не приукрашивай. Я хочу знать правду, — на последнем слове Карина сделала особое ударение, словно холодом пригвоздила его к воздуху, и теперь оно висело прямо над головой у притихшей на мгновение девушки.
— Но они ходили недолго. Приходила твоя мать. Тоже недолго… да и то, раза два, наверное…
— Небось, говорила что-то типа: «Когда ж она уже помрет?» — оскалилась девушка.
— Б-было такое…
— Дальше, — нетерпеливо произнесла Кара, впиваясь взглядом в девушку.
По виду синеглазой было заметно, что она жаждет услышать продолжение. Впрочем, она и вступительную часть пропустила бы мимо ушей, так как ее интересовал только один человек, о котором Глафира еще не сказала ни слова. Сине-серые глаза пронзали насквозь все существо девушки, худое лицо, черные подсохшие волосы и острый взгляд придавали оттенок ледяной хищности.
Карина ждала.
— Заходил еще парень…
Глаза Кары на миг загорелись тысячами сине-серых огоньков, но тотчас и угасли, словно сломленные и покоренные.
— Его звали Арсений. Он и платил. Целый год ходил, сидел возле тебя часами. Первый месяц и вовсе вылезал только для того, чтобы в уборную сходить да поесть. Ночевал в больнице. А потом все пошло на спад. Он стал приходить все реже и реже, а потом и деньги перестал присылать. Но потом появился… — Глафира запнулась, будто бы думая, стоит ли говорить Карине что-то или лучше умолчать, — аноним. Он два года присылал деньги, пока они у него не закончились.
— Откуда вы знали, что у него они закончились? — подозрительно спросила девушка. — Вдруг он просто не захотел помогать?
— Знали, — резко и твердо сказала Глафира. — А потом ты очнулась. Все.
Карина никак не прореагировала на этот неожиданный выпад со стороны кареглазой, лишь продолжала сверлить девушку взглядом, словно изучая ее.
— Врач сказал, у него есть девушка?
Глафира сразу же поняла, что речь зашла опять об Арсении. Стараясь говорить как можно мягче — хотя девушке и стараться-то не надо было, в ее голосе почти всегда сквозила нотка мягкости и теплоты, пусть и немного пугливой, — кареглазая произнесла:
— Вроде как да…
— Клялся, что и в ненависти, и в любви, и в горе, и вообще до смерти будет рядом… Что же, — произнесла Карина, не отводя взгляда от Глафиры, но и словно не к ней обращаясь, — да будет так.
— Карина… — неуверенно начала Глафира.
— Можно просто Кара. Думаю, такое сокращение мне сейчас подходит как нельзя кстати, — арктическим голосом отозвалась Карина.
— А я тебя Туманом про себя прозвала… сначала просто так, а потом, когда увидела… твои глаза, поняла, что так и есть… Боже, и зачем я это говорю. Прости, пожалуйста.
— Туман, значит, — задумчиво протянула девушка. — Вот и не буду думать над фамилией, если спросят.
— Так ведь в паспорте же другая…
— А я что, буду каждому свой паспорт показывать? — хмыкнула Карина.
— Нет, я…
— Так вот. Теперь хотелось бы мне от тебя услышать, какую же роль в этом всем сыграла именно ты. Чем я обязана таким вниманием?
— Ну, просто… ты была такая одинокая… Ну, то есть, ты лежала в коме, но… — путаясь в словах и не зная, что именно стоит сказать девушке, прошептала Глафира. — Я захотела помочь, а тут ты… и одна. А еще такая… — Глафира вновь густо покраснела, — красивая…