Мост Мирабо [билингва]
вернуться

Аполлинер Гийом
Шрифт:

Сумерки

Руины Рейна-старика Здесь тень здесь мы нежны и кротки Но открывает нас река И поцелуи шлют нам с лодки Внезапно как любовь на нас Нисходит вечер на руины И нам являются тотчас То нибелунги то ундины По виноградникам ночным Разносятся хмельные пени Там гномы пьют Все мало им Не бойся слушай Рейна пенье

Plongeon

Pique une t^ete pour p^echer les perles du fleuve Dit vert qui est bleu et jaunit qu'il neige ou pleuve Dans l'eau d'acier ton ombre te pr'ec'edera Les vents chantent Jouh'e les cors cornent Trara T^ete en bas les yeux ouverts peche la perle Chois tout nu jambes ouvertes у grec ou pairle Et des vapeurs pleins de mouchoirs descendent le Rhin Sur l'autre rive et en rampant s'enfuit un train

Прыжок в воду

За жемчугом речным вниз головой сквозь воду То голубую то как охра в непогоду Тень впереди тебя летит в стальную мглу Рога трубят Тра-ра ветра гудят У-у Вниз головой глаза открыты промельк плоти И ноги буквой «V» распахнуты в полете А корабли плывут волне наперерез И поезд берегом ползет прополз исчез

Les bacs

Les bacs du Rhin s'en vont et viennent Au long de la belle saison Et les passeurs qui les d'echa^inent Dorment dessus dans la maison Les bacs du Rhin у vont et viennent Passant la vie et le tr'epas Radeaux perdus on ne voit pas Dans l'eau les cha^ines qui les tiennent Le passeur a dans la maison Un petit lit qui n'est qu'un cofrre Un saint Christophe `a qui l'on offre Des fleurs dans la belle saison Un chapelet et des bouteilles Pleines jusqu'`a leur long goulot De vrai vin clair comme le flot D'or comme ses boucles d'oreilles Et lorsque la cloche a sonn'e Dans la nuit sur la rive adverse Sous les 'etoiles sous l'averse Le vieux passeur jure en damn'e Chauss'e de sandales d''etoffe A pas sourds il va d'echa^iner Et laissant la cloche sonner Invoque le bon saint Christophe Sur l'autre rive Entrez J'esus Passez beau gars Venez la belle Le bac est mieux qu'une nacelle Pour prier pour aimer dessus Parfois on a meilleure charge Landaus charrettes c'est selon De beaux vapeurs passent en long Et le bac toujours passe en large Passeur passe jusqu'au tr'epas Les bacs toujours s'en vont et viennent Et les cha^ines qui les retiennent Dans l'eau claire ne se voient pas D'ahan les passeurs les d'echa^inent Il faut passer il faut passer Passer et puis recommencer Les bacs du Rhin у vont et viennent

Паромы

По Рейну движутся паромы Весной и летом там и тут На них паромщики как дома И тянут лямку и живут За годом год снуют паромы Покуда не уснут на дне Влекут их цепи в глубине Невидимы и невесомы Паромщик в будке день-деньской Проводит на лежанке сгорбясь Святого Христофора образ [17] Да перед ним цветы весной Да четки да его услада Две-три бутыли под столом С прозрачным золотым вином Иного старику не надо Когда же колокол зовет С ночного берега порою Под ливнем или под луною Паромщик крестится и вот Встает обувку надевает Гремит цепями гонит сон Святого Христофора он Себе на помощь призывает Входите все И ты Христос И вы ребята и красотки Здесь места больше чем на лодке Вам для любви молитв и слез А все ж ему милей картина Карет погруженных на борт Все вдоль реки плывут Он горд Что правит поперек стремнины До смерти кружат по волне Паромщики снуют паромы В воде их цепи невесомы И не видны на глубине До изнуренья до истомы Тяни паром тяни паром Туда оттуда чередом По Рейну движутся паромы

17

Святой Христофор — согласно христианским преданиям, мученик, обративший в христианство десятки тысяч язычников и убитый ок. 250 г. в Ликии. «Христофор» в переводе с греческого означает «несущий Христа»; по одной из легенд, он переносил через поток ребенка, который оказался Иисусом. Считается покровителем путников и моряков, а также защищает от болезней и внезапной смерти. День св. Христофора отмечается 9 мая.

Dans le jardin d'Anna

Certes si nous avions vecu en l'an dix-sept cent soixante Est-ce bien la date que vous d'echiffrez Anna sur ce banc de pierre. Et que par malheur j'eusse 'et'e allemand Mais que par bonheur j'eusse 'et'e pr`es de vous Nous aurions parl'e d'amour de facon impr'ecise Presque toujours en francais Et pendue 'eperdument `a mon bras Vous m'auriez 'ecout'e vous parler de Pythagoras En pensant aussi au caf'e qu'on prendrait Dans une demi-heure Et l'automne e^ut 'et'e pareil `a cet automne Que l''epine-vinette et les pampres couronnent Et brusquement parfois j'eusse salu'e tr`es bas De nobles dames grasses et langoureuses J'aurais d'egust'e lentement et tout seul Pendant de longues soir'ees Le tokay 'epais ou la malvoisie J'aurais mis mon habit espagnol Pour aller sur la route par laquelle Arrive dans son vieux carrosse Ma grand-m`ere qui se refuse `a comprendre l'allemand J'aurais 'ecrit des vers pleins de mythologie Sur vos seins la vie champ^etre et sur les dames Des alentours J'aurais souvent cass'e ma canne Sur le dos d'un paysan J'aurais aim'e entendre de la musique en mangeant Du jambon J'aurais jur'e en allemand je vous le jure Lorsque vous m'auriez surpris embrassant `a pleine bouche Cette servante rousse Vous m'auriez pardonn'e dans le bois aux myrtilles J'aurais fredonn'e un moment Puis nous aurions 'ecout'e longtemps les bruits du cr'epuscule

В саду Анны [18]

Право же если бы мы жили в тысяча семьсот шестидесятом Это та самая дата Анна которую вы разобрали на каменной лавке И если б к несчастью я оказался немцем Но к счастью оказался бы рядом с вами Мы бы тогда о любви болтали Двусмысленно и что ни слово по-французски И на моей руке повисая Вы бы страстно слушали как развешиваю словеса я Рассуждая о Пифагоре а думая о кофе О том что до него еще полчаса И осень была бы такой же как наша точно такою Увенчанная барбарисом и виноградной лозою И порой я склонялся бы взор потупя при виде Знатных тучных и томных дам В одиночестве по вечерам Я сидел бы подолгу смакуя Рюмку мальвазии или токая И надевал бы испанский наряд выбегая Навстречу старой карете в которой Приезжала бы меня навещать Моя испанская бабка отказавшаяся понимать немецкую речь Я писал бы вирши напичканные мифологией О ваших грудках о сельской жизни О местных дамах И поколачивал бы крестьян упрямых О спины их трость ломая И любил бы слушать музыку ее заедая Ветчиной И на чистом немецком я клялся бы вам утверждая Что невиновен когда бы меня вы застали С рыжей служанкой И на прогулке в черничном лесу получил бы прощенье И тогда замурлыкал бы тихий припев А потом мы бы слушали с вами как между дерев с тихим шорохом в лес опускаются тени

18

Одно из первых стихотворений, посвященных Анни Плейден и написанных осенью 1901 г., в начале пребывания Аполлинера в Германии.

F^ete

Un cor sonnait au fond de mon coeur t'en'ebreux On у chassait les biches de mes souvenirs Et cette for^et qui pousse en moi et o`u l'on corne Je l'ai port'ee au bois

Праздник

В сумрачной чаще сердца рог протрубил Там шла охота на ланей воспоминаний И тогда я унес этот лес трубящий лес во мне растущий В гущу рощи

La Grenouill`ere

Au bord de l'^ile on voit Les canots vides qui s'entre-cognent Et maintenant Ni le dimanche ni les jours de la semaine Ni les peintres ni Maupassant ne se prom`enent Bras nus sur leurs canots avec des femmes `a grosse poitrine Et b^etes comme chou Petits bateaux vous me faites bien de la peine Au bord de l'^ile

Ла Гренуйер [19]

Под берегом острова друг о дружку Бьются бортами пустые лодки Нынче не встретишь Ни в будни ни по воскресным дням Ни художников ни Мопассана Что засучив рукава катали вдоль острова дам Пышногрудых и тупоголовых Ах лодочки-лодки как много печали там Под берегом острова

19

Ла Гренуйер (La Grenouill`ere — «Лягушатник») — в конце XIX — начале XX века знаменитое кафе на острове Круасси, под Парижем; сюда после 1904 г., когда неподалеку, в Везине, поселилась его мать, Аполлинер нередко наведывался в обществе художников Андре Дерена и Мориса де Вламинка. По словам Мопассана, описавшего «Ла Гренуйер» в «Подруге Поля» и «Иветте», кафе представляло собой огромную лодку под крышей, пришвартованную к берегу. Хозяин сдавал внаем посетителям прогулочные лодки, — лодочные катания были в то время в моде. «Ла Гренуйер» изображали многие художники-импрессионисты, прежде всего Ренуар и Клод Моне, запечатлевшие «Лягушатник» на своих новаторских полотнах 1869 г.