Перед ними высился пологий холм, поросший густым кустарником и деревьями. Конан скользнул в нагромождение камней возле самой вершины, которое опоясывали заросли. Устроившись там, они могли наблюдать за джунглями внизу, сами оставаясь незамеченными. Место вполне подходило для отдыха и обороны. Бальт не верил, что даже пикты способны найти их следы на камнях, по которым они шли последние четыре или пять миль, но он опасался зверей, повиновавшихся Зогару Загу. Вера его в незнакомый знак несколько поколебалась. Но Конан решительно отверг возможность того, что звери могут напасть на их след.

На ветвях повисли клочья призрачного белесого тумана; небо в разрывах облаков сменило цвет – из розового стало синим. Бальт ощутил приступ голода, хотя жажду он утолил водой из ручья, по берегу которого они некоторое время шли. Вокруг царила мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая трелью случайной птахи. Барабанов больше не было слышно. Бальт мысленно вернулся к сцене, разыгравшейся перед хижиной с алтарем.

– Зогар Заг вырядился в сбрую из страусовых перьев, – сказал он. – Я видел их на шлемах рыцарей, возвращавшихся с Востока, когда они приезжали в гости к баронам Пограничья. В этом лесу страусы не водятся, верно?

– Их привозят из Куша, – отозвался Конан. – К западу отсюда, за болотами и пустошами, лежит берег моря. Иногда к нему пристают корабли из Зингары и продают местным племенам оружие, украшения и вино в обмен на шкуры, медную руду и золотой песок. Они предлагают и страусовые перья, которые попадают к ним от черных племен Куша, расположенного к югу от Стигии. Пиктские шаманы очень их ценят. Но такая торговля очень рискованна. Слишком велика вероятность того, что пикты попросту захватят корабль. Кроме того, побережье опасно для мореплавания. Я сам ходил под парусом в тех местах вместе с пиратами с Барахских островов, которые лежат к югу-западу от Зингары.

Бальт с восторгом уставился на своего спутника.

– Я так и думал, что ты не всегда жил на границе. Ты несколько раз упомянул дальние края. Тебе много пришлось странствовать?

– Я побывал там, куда не забредали люди моего народа. Я видел большие города хайборийцев, шемитов, стигийцев и гирканцев, прошел через неизвестные страны к югу от черных королевств Куша и к востоку от моря Вилайет. Я был капитаном наемников, пиратом, казаком, нищим бродягой, генералом – проклятье, кем я только не был, разве что королем не случилось, да и то я еще могу им стать! – Судя по всему, мысль эта доставила следопыту удовольствие, и он широко улыбнулся. Но потом он пожал плечами и поудобнее устроился на камнях. – Мне нравится бродячий образ жизни. Не знаю, сколько еще времени проведу на границе: неделю, месяц, год. Я не люблю долго сидеть на одном месте. Но на границе ничуть не хуже, чем где-либо еще.

Бальт принялся наблюдать за лесом внизу. Он ждал, что вот-вот из зарослей выглянут разрисованные лица. Но время шло, и мертвую тишину так и не нарушили шаги. Бальт решил, что пикты потеряли их след и отказались от погони. А вот Конан начал терять терпение.

– Мы уже давно должны были засечь пиктов, рыщущих в лесу. Если они отказались от погони, то только ради более выгодной добычи. Возможно, они собираются на берегу, чтобы пересечь реку и напасть на форт.

– Станут ли они забираться так далеко на юг, если потеряли наш след?

– Они потеряли наш след, в этом нет сомнений; в противном случае они бы гоняли нас, как зайцев. При обычных обстоятельствах они бы прочесали лес на много миль вокруг. И некоторые из них неминуемо прошли бы неподалеку от этого холма. Они наверняка готовятся к переправе через реку. Нам придется рискнуть и пойти к берегу.

Ползком спускаясь вниз по камням, Бальт чувствовал, как яростно чешется у него спина между лопатками, – он все время ждал, что вот сейчас на них обрушится град стрел из зеленой чащи вокруг. Он боялся, что пикты обнаружили их укрытие и залегли в засаде. Но Конан был твердо уверен в том, что врагов поблизости нет, и оказался прав.

– Мы в нескольких милях к югу от их деревни, – проворчал киммериец. – К реке пойдем напрямик. Не знаю, как далеко ниже по течению они рассредоточились. Будем надеяться, что мы выйдем к воде ниже их.

С быстротой, которая казалась Бальту безрассудной, они повернули на восток. Лес казался вымершим и безжизненным. Конан полагал, что все пикты собрались поблизости от Гвавелы, если до сих пор не переправились на другой берег. Однако же следопыт был уверен, что днем они не станут форсировать реку.

– Кто-нибудь из охотников наверняка заметит их и поднимет тревогу. Они переправятся выше и ниже форта, так, чтобы их не увидели часовые. А остальные сядут в каноэ и поплывут прямо к речной дамбе. Как только начнется штурм, те, кто затаился в лесу на восточном берегу, атакуют форт с обеих сторон. Они уже пытались проделать это раньше, но получили такой отпор, что едва унесли ноги. А сейчас у них достаточно людей, чтобы добиться успеха.

Они шли вперед, не останавливаясь, хотя Бальт с вожделением поглядывал на белок, снующих по веткам, которых запросто мог сбить, метнув в них топор. Но он лишь со вздохом подтянул свой широкий пояс. Первозданная тишина и полумрак, царившие в первобытном лесу, начинали действовать ему на нервы. Он поймал себя на том, что мечтает об открытых дубовых рощицах и залитых солнечным светом лугах Таурана, о грубовато-добродушной атмосфере отцовского дома, крытого черепицей, с большими ромбовидными окнами, о тучных коровах, бродящих по густой сочной траве, о дружеских подначках загорелых дочерна пастухов и землепашцев.