Он запрыгнул на подножку, влез в кабину.

– Завожу двигатель – слушайте!

Все ждали знакомого звука дизеля. Но из-под капота раздался самый настоящий звериный рев – словно туда засунули разъяренного тигра. Рев перешел в какое-то урчание, затем в негромкое бульканье.

Дальнобойщик медленно повернулся на звук. На лице его было странное выражение.

– Что это такое, черт возьми? – Что это было? – Что вы сделали с моей машиной, черт вас всех побери?! Что это за похабные звуки? Что с дизелем?

– Честно говоря, не знаю, – признался Молоток. – Да и никто не знает. Оазис сам все это сотворил – как до этого поступил с атмосферной установкой. Знахари немного поколдовали с прививками…

– С чем, с чем?

– Машине привили растительные элементы, – терпеливо пояснил Молоток. – Подсадили различные эмбрионы. А дальше жизнь взяла свое. Мне сказали, что ростки чувствуют разрушение участков неживых материалов, как бы сканируют их свойства и стремятся сопротивляться разрушению, как все живое. Только не спрашивайте меня, как это работает. Я не биолог, для меня самого все это дико, но я хотя бы пытаюсь принять это все как должное. Иначе можно просто сойти с ума.

– Я в эту машину не сяду! – заявил Нильс.

– А кто ее поведет? – поинтересовалась Веста.

– Кто хочет, тот пусть и ведет. Я не хочу, чтобы это чудище сожрало меня заживо.

– Нильс, это же твоя машина!

– Идите, знаете куда!

– Тогда я сяду за руль! – заявил Пашка. И без лишних слов направился к кабине.

– Стой! Куда? – зарычал Нильс, бросаясь следом. – Не смей! А ну назад!

Он сдернул мальчишку с подножки, сердито поглядел на друзей и полез в кабину. Уже оттуда разразился новой чередой ругательств: ему, видите ли, не понравились сиденья из упругого мха и руль из гнутой лозы. Тем не менее, тягач зарычал, затрубил, как раненый слон, и тронулся с места. Сделав круг по поляне, остановился.

Спрыгнув в траву, Нильс озадаченно почесал затылок и проворчал:

– Черт с вами, поехали… Будем надеяться, что эта штука не пустит корни на полном ходу.

– Ну, вот и славно, – обрадованно потер руки Доктор. – Не хотелось пешком по пустыне тащиться, честное слово.

– Это еще не все, – подмигнул Молоток и сделал знак знахарям.

– Не все? – насторожился Нильс. – Дружище, может, хватит на сегодня? Мне и без того теперь кошмары сниться будут. Кстати, чем заправлять этого монстра? Весь запас топлива остался в прицепе.

– Сгодится любая органика. Собственно, заправлять и не нужно. Теперь вместо баков – что-то вроде желудка…

– Же… желудка?!

И действительно – там, где раньше крепились массивные черные баки, теперь бугрились какие-то склизкие на вид мешки. Они мелко вздрагивали, из них доносилось утробное урчание.

– Омерзительно, – констатировал Нильс, закуривая. – Хочется добить его, чтоб не мучился.

– А что ты скажешь на это? – Веста указала в сторону.

К ним приближался андроид. Лео был уверен, что Одиссей погиб в этой болотной мути, что такая сложная машина просто не может долго продержаться в этом мире. Но вот он, перед глазами, ровным шагом приближается к хозяевам.

– Одиссей? – невольно произнес стажер, готовый к тому, что поджарая механическая фигура тут же, как химера, растворится в воздухе.

– Жду указаний, – ровно отозвался робот, останавливаясь в нескольких шагах от людей.

– Я еще могу понять – тягач, – растерянно произнес Лео. – Но как получилось восстановить такую сложную электронику?

– Ее и не восстанавливали, – с торжеством сказал Молоток. – Никакой электроники, одна биология. Только невероятно совершенная.

– О, господи… – разглядывая робота, произнесла Веста.

И то верно, было от чего впасть в ступор. Шут его знает, как знахари это сделали, только из подернутой окислами головы Одиссея торчало теперь нечто напоминавшее бесформенный древесный гриб. Словно в голове робота взорвался и полез под давлением наружу карамельный попкорн. И это еще не все – место левого объектива в голове заняло что-то живое. Приглядевшись, Лео с отвращением понял: это самое натуральное глазное яблоко. Оголенное, нервно вращавшееся в металлическом основании. К тому же в ржавой дыре в районе груди мерно трепетало что-то живое, отдававшее красным. Хотелось верить, что это было не сердце. На этом фоне металл правой конечности, замененный на некое подобие бамбука, казался сущим пустяком.

– Тебе не больно? – с искренней жалостью спросил Пашка.

– Я не могу испытывать боли, – так же ровно ответил андроид.

Но отчего-то казалось, что на этот раз он покривил душой.

Они выдвигались в авангарде большого исхода. Преображенный «Великий поход» должен был разведать дорогу и, вернувшись, указать путь остальным. Дозорные принесли тревожные вести: Гильдия не собиралась покидать окрестности Оазиса, как и их союзники Саморожденные. Враг собирался с силами и, возможно, ждал подкрепления.