Вместо страха к Лео пришло обреченное отупение. Наверное, так себя чувствует баран перед расправой. В эту минуту с ним могли делать все, что угодно. И когда лицо окропила кровь, он не испытал уже ровным счетом ничего.

Странно – как кровь от ноги могла хлынуть в лицо? Перерезали артерию, и кровь брызнула под давлением? Или это не нога вовсе… И где же боль?

Только когда мучители свалились по сторонам и над ним возникло озверелое лицо Доктора, к Лео вернулось ощущение действительности. Доктор сжимал в руках окровавленные мачете, за его спиной со вскинутым автоматом мелькнул Нильс. И словно пробки вынули из ушей – на Лео обрушился грохот выстрелов, крики, ругань, топот ног, плеск воды и треск веток. Тут же сбоку тихо возник Клен. С его зеленого клинка стекала кровь. Не целебная-зеленая. Самая обыкновенная. Красная.

– Отходим! – крикнул Нильс.

– Идти можешь? – быстро спросил Доктор.

– Ага… – Лео вскочил и, спотыкаясь, неровно попятился назад. Упал – и Клен помог ему вернуться на ноги.

Огнем из автомата Нильс прикрывал отступление. Всюду лежали тела убитых рабов. Торговцев и дикарей не было видно, и можно было подумать, что все кончено и они убрались.

– Сейчас перегруппируются и снова на нас двинут, – словно прочитав его мысли, сказал Нильс. – Наверняка у них припасен для нас какой-нибудь «приятный» сюрприз.

Рядом уже были Молоток и Веста. Девушка выглядела собранной, решительной – такой ее и встретил когда-то Лео. Наверное, тогда он и влюбился в нее. Было бы жаль умереть сейчас, когда вспомнилось самое удивительное и светлое в его жизни.

– Они не уйдут без нашей крови, – глухо сказал Клен. – Они просто не могут уйти – это для них равносильно смерти.

– А где же тогда ваши воины? – спросил Молоток. Он нервно сжимал компактный автомат, тускло отблескивая заляпанными грязью очками.

– Они здесь с самого начала, – Клен кивнул в сторону зарослей.

Не удержавшись, все поглядели туда. Вдруг стало ясно, что это вовсе не заросли – это плотные ряды аборигенов, слившихся с местной растительностью. Но Лео уже смотрел не на этих удивительных людей Оазиса. Он наблюдал за своими бойцами – остатками маленькой армии рабов. Ему открылось удивительное.

Эти рабы словно ожили. Кто-то рыдал, кто-то сидел, закрыв лицо ладонями, кто-то растерянно озирался, кто-то раскачивался, переживая шок и ужас. Веселого в этой картине было мало, но это было чем-то живым. Человеческим.

Сотник тоже был здесь. Он пытался перевязать себе руку длинным тонким листом. Встав на колени рядом с ним, Лео помог завершить перевязку. Взглянув в глаза Сотника, он встретил куда более осмысленный взгляд, чем прежде.

– Прости меня, – тихо сказал стажер. – Я не успел дать приказ к отступлению.

– Ничего, Лидер, – отозвался тот. – Я сам приказал отступать.

– Сам? – повторил Лео. – Значит, ты можешь не только подчиняться приказам? Выходит, ты обрел волю? Ты – свободный человек?

Сотник молчал, пораженный словами «хозяина». Он будто только сейчас осознал, что произошло с ним и остальными рабами.

– Так что же случилось? – осторожно спросил Лео. – Я не про сражение… я про то, что случилось с тобой… со всеми вами?

Помолчав немного, Сотник произнес:

– Страх.

Стажер ждал продолжения.

– Страх, – повторил Сотник. – Был приказ и был страх. Вокруг падали и умирали. Было страшно идти вперед, но приказ лидера нельзя нарушать – придет боль. Я шел вперед, я знал, что умру. Но мне не хотелось умирать. Я остановился. Тогда пришла боль. И я пошел вперед, уже зная, что умру. Тогда они пришли вместе – и страх, и боль. Они становились все сильнее. А потом пришла кровь. И все кончилось.

Сотник показал ладони. Они действительно были заляпаны красным. Он повернул голову – возле уха запеклась кровь. У других бойцов из ушей тоже вели подсохшие дорожки крови. Видимо, что-то произошло в мозгу, сломалось, не выдержав мощного стресса. Сгорели какие-то тайные предохранители. И к рабам вернулись нормальные человеческие чувства. Трудно сказать, насколько они стали нормальными и какой ущерб нанес им этот «щелчок», но теперь они выглядели людьми в гораздо большей степени, чем прежде.

Впрочем, было не время рассуждать об этом.

– Идут! – крикнул дозорный.

Лео мгновенно переключился на Сотника:

– Сейчас сюда придут враги. Они убьют нас всех, если мы не станем сражаться. Вы можете драться? Насколько силен ваш страх?

– Страх силен, – глядя на него исподлобья, кивнул Сотник. – Но я вспомнил: его можно пересилить. Мы пойдем и будем драться – с теми, кто сделал с нами все это.

Лео смотрел, как один за другим поднимаются его бойцы, собираясь в некое подобие строя. Теперь они не выглядели отправленными на бойню баранами. В глазах появилась жизнь и еще кое-что.