Гончарова Галина Дмитриевна
Шрифт:
Лиля кивнула.
– Я убью его…
– Прекрати, Александр. Не надо, – Лиля впервые говорила так спокойно. – Это ничего не изменит…
– Ты будешь свободна.
– А король тебе не простит. Не надо.
– Одно только слово…
Лиля молчала. Если мужчина способен на такое – приводить женщину в чувство, видеть несчастную, разваливающуюся на куски – и вот такое…
– Александр…
Фалион мягко отвел золотистые пряди с усталого лица.
– Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Всегда.
Лиля вздохнула.
– Я хотела бы… ох, Александр…
Фалион помолчал минуту. А потом коснулся губами лба любимой женщины.
– Ты знаешь.
Лиля сжала его руку.
– Поедем, Александр. Мне надо домой…
Фалион повиновался без единого слова. Они сидели в карете – и молчали. Но это молчание было выразительнее, чем сотня слов.
Я сделаю для тебя все…
Я не позволю тебе подвергать себя опасности.
Я сам решу.
Ради меня – не жертвуй собой. Даст Альдонай – все образуется.
Альдонай помогает тому, кто сам себе помогает…
Поздно ночью Лиля смотрела на спящую Миранду. Как всегда, девочка забралась в ее кровать.
Как всегда, собаки улеглись в ногах, стянув на себя все одеяло.
Лиля вдохнула. Выдохнула. Сейчас она уже чуть успокоилась – и могла рассуждать здраво.
А теперь – логический анализ.
Ты до сих пор любишь мужа? Или это физиологическая реакция? Типа условного рефлекса?
Скорее второе. Уже легче.
Нужен ли тебе такой бабник в копилку?
Лиля прикусила губу.
Вот тут ответ однозначный.
Пока – нужен. Но на своих условиях. Согласится – отлично. Нет? Пусть проваливает к черту! Разведемся, найдем себе нового мужа… Так, притормози?
Ты не в двадцать первом веке, где разводиться можно было хоть по шесть раз на неделе. Здесь тебя за это сожрут.
Или подавятся?
В любом случае, козырь у нее уже есть. Чтобы на балу, где присутствует твоя жена, начать клеить какую-то женщину – это надо вовсе совести не иметь.
Это первое.
Второе.
Она предупреждена. А значит подготовится к визиту по полной программе.
Держитесь, граф Иртон… а то снесет!
А Фалион?
А вот тут сложнее.
Он – любит. Иначе не было бы… такого.
А она его? Любит? Или это просто желание опереться на сильное плечо? Желание защиты? Стремление побыть слабой?
Если так – плохо. Она сильная, умная, но стоит ей стать слабой – и что будет дальше? Долго она такой не пробудет. Да и Фалион – любит он – или просто желает? Не знаю, ничего не знаю…
Да поможет мне Бог.
С утра Лиля решила не ехать в Тараль. Какая разница? Все равно все из рук валиться будет…
Оно и валилось. Шпилькой чуть в ухо не попала, пояс порвала… зато Мири была довольна и счастлива.
– Папа приехал!
Только ради девочки Лиля готова была мириться с графом Иртон. Любит она ведь отца. Любит…
А еще… Амир прав. Надо поговорить с Эдоардом – и составлять брачный договор. Если у них с супругом развернется война – нельзя, чтобы Мири была в ее центре. Нельзя никак.
Женщина оглядела себя в зеркале.
Отлично.
Зеленая юбка-брюки, зеленая блузка, белая отделка, простенькие украшения – браслет и кольцо обязательны, пара сережек – и довольно. Единственная роскошь – кружевные перчатки. А то ж…
Ногти грызть – та еще засада…
– Ваше сиятельство, к вам гонец от короля.
Гонец поклонился, преклонил колено и вручил свиток. Лиля сломала печать и пробежала глазами несколько строчек.
Явиться ко двору. Немедленно по вручении свитка.
Ну, раз немедленно – значит так и поеду.
А зачем?
А и так понятно. Граф приехал. И если Его величество не проведет первую встречу под своим контролем – Лиля бы очень удивилась.
– Сейчас я прикажу седлать коня. Так быстрее.
Лиля кивнула слуге, который крутился в дверях – и тот умчался на конюшню. А женщина оправила на себе одежду – и развернулась к окну. Вдох. Выдох. Спокойнее, девочка, спокойнее… сердце колотится как бешеное… если тебя опять вывернет наизнанку – на господина графа, вы уж точно не договоритесь. Дыши ровнее. Спокойнее…