Чуть утишил ангел страшный

Благостынь опасных гром,

Ниспослал простые брашна –

Хлеб с обычным молоком.

Паки ангел мой и паки

Веком подает мне знаки:

Тише! В этом тайна вся!

Тише! Тише! Лишь в бесстрастьи

Пальма обретает счастье,

Изобилие неся!

Ветви чем её согбенней,

Чем тяжеле сладкий груз,

Тем она и совершенней,

Тем ей легше среди уз…

В вышних как трепещет кроной!..

Пусть волокон ток зелёный

Медленней подземных вод –

Не прервут его движенья

Ни земное притяженье,

Ни тяжелый небосвод!

Солнце с тенью рассужает,

Нежная, царит одна,

И сивилле подражает

Вещей трепетностью сна.

И хранит свои устои,

Всё на том же месте стоя.

Праздный ей невнятен зов!

Но в молчаньи благородном

Ждёт с достоинством свободным

Только мания богов!

На воздусех втихомолку

Легким золотом звеня,

Оболочкою из шелка

Дух песков обременя,

Возвышает голос вечный

Средь пустыни бесконечной,

Ветви простирает вдаль,

В мире со своей судьбою

Говорит сама с собою

И поёт свою печаль.

Но меж тем как над песками

В забытьи она поёт,

Понемногу, день за днями,

В ульях прирастает мёд.

Это сладостное бремя

Тихо налагает время,

Чей неторопливый нрав

Дней неспешных не считает,

Влагу блага накопляет,

Всю любовь в себя вобрав.

Ты возропщешь в ожиданьи

Дальних медленных времéн,

Но скупое созиданье

Не ускорит перемен.

Над пустыней тени мреют,

Золотые силы зреют,

Не хули неспешный труд:

Знай – живительные соки

В нам неведомые сроки

Ввысь торжественно взойдут.

Эти дни как будто пусты

И скушны, но почему

С жадностью тысячеустой

Корни впитывают тьму?

Прорастает в средостенье

Хищное переплетенье,

Тянется за нитью нить

В мира самую утробу,

Чтоб достичь воды и чтобы

Жажду кроны утолить.

Терпеливо в вышних жаждай!

Терпеливо! Знай, потом

Твой смиренный атом каждый

Спелым может стать плодом.

Пальма вдруг нам чудо явит

Крылья голубь ли расправит,

Ветви ль ветер шевельнёт,

Женщина ль к стволу прижмётся –

Ливнем влага вниз прольется!

На колени нас швырнёт!

Гром прокатывает мимо –

Всех нас в прахе распростерть.

Пальма! Неостановимо

Скаты сотрясает твердь!

Ты не постыдила время!

Выносив такое бремя,

Ты не сникла до поры!

Мысль! В работе многотрудной

Будь подобна пальме чудной

И расти свои дары!

Ход лопаты один тишину нарушает –

Утром встав, там внизу кто-то снег расчищает.

Теплотой полусна все еще ты храним,

И глазам твоим свет за окном нестерпим.

Свежесть снега страшит, телу нежиться – сладко…

Без тебя, в темноте, сколько хлопьев украдкой

Средь глухой тишины ночью пало с небес!

Целый мир в пелене этой белой исчез!

Он – пустыня теперь, все черты его стерты,

Очарованный, спит в тишине распростертый…

Все же взгляд различит пару крыш и дымок,

Чтобы, все потеряв, безутешный, ты мог

Средь пустыни слепой, безголосой, безличной

Легкий след отыскать нашей жизни обычной.

В который час судьба неотвратимо

Как тень падёт и корпус разорвёт?

Какая мощь рукой, неощутимо,

Весь остов наш во тьме переберёт?

Обрушась, смерч с обломков носа смоет

Все запахи – и жизни и вина.

Придёт прилив, вода могилу скроет –

Ровнять и рыть равно она годна.

И, гнусный трус, чье сердце дико бьется,

Что, пьяный вдрызг, блуждает средь морей,

Чья, качкой злой измученная, рвется

Душа бежать, и в ад попасть скорей,

Я, человек, высчитываю в страхе

Всю связь причин. И, с ясной головой,

Предвижу я, как время в полном крахе

Себя убив, завод сломает свой.

Будь проклят скот, чьей волей гнилью полны

Все палубы и трюмов чернота.

Гнилой ковчег к востоку тащат волны,

Тварь изнутри крушит его борта.

С пучиной мы в единого жонглера

Слились вдвоём, перемешав пестро

Все образы: вот чашка из фарфора,

Вот мать моя, вон шлюха из бистро.

A вон Христос, подвешенный на рее!

Он рвется в смерть со всеми заодно!

Кровавый глаз сияет Назарея –

Экзерг гласит: КОРАБЛЬ ПОШЁЛ НА ДНО!

Франсису Пуленку, положившему её на музыку

А С розы, что безуханна,

К нам слетает тоска.

С розой схожи вы странно:

И молчанье цветка

И твое – безуханны.

Вас сроднила тоска

С той, чьё нежное ухо

Манит мёртво и сухо

Завитком лепестка;

С той, чье имя столь глухо,

С той, кого я забыл;

С той, о ком нет и слуха,

С той, кого я любил –

Та, другая, бывало,

Губы мне отдавала.

В Что равняешь нас ты

С блёклой розою лживо?

Прошлой нет красоты –

Только новое живо.

Взгляд мой видит в твоём

Как с тобою вдвоём

Мы в объятии слились.

Пусть огонь моих глаз

Слёзы высушит враз,

Что о прошлом пролились,

И скорее умрёт,

Лишь возникнув, желанье –

Покорённый мой рот

Возвращает лобзанье.

Я с нежностью влекусь за легкими шагами,

Ты – под руку со мной, окутана духами,

Не слыша ничего… Лаура, снизойди

Когда вернулись к нам осенние дожди,

Когда по лужам ты бредешь почти не глядя,

И взор невидяще скользит по мокрой глади

И после в небеса уходит в полусне,

Прислушаться к тому, что говоришь ты мне.

Нежную жаля,

С жаждой сугубой

К уху припали

Жадные губы.

Сердце – в осколки

Взор изумлен,

Только нисколько

Я не влюблен.

Вот так сюрпризы…

Кровь загудела:

Рук моих дело –

Бури и бризы…

Я получу,

Нежно-уверен

И злонамерен,

То, что хочу.

ЧАС царственный, смеясь и обратясь сиреной,

Горит в сиянии неведомых времен.

Танцуй же, Луч, танцуй среди холодных стен

Души угрюмой и надменной.

ЧАС близится, забьёт источник сокровенный.

Пылает прошлое, и глад мой утолен,

Я одиночеством верховным восхищен,

Любя в самом себе свой образ суверенный!

И тайный демон мой легко порабощен,

В прозрачном воздухе бесследно растворен

И в мудрость светлую волшебно претворен

С приходом ясности мгновенной.

ЧАС близится, забьёт источник сокровенный.

Танцуй же, луч, танцуй среди холодных стен,

Пред оком сумрачным чернеющей вселенной.

Всю эту ночь в объятьях птицы злой

– Какой восторг! – мне до рассвета снится,

Что нежные проклятья мечет птица

В небесный свод, кипящий звездной мглой.

Пронзив меня, со всей моей судьбой

Покончив враз, твой взгляд не возвратится,

И в пепел все былое превратится …

С каких высот слетает голос твой!

Рассвет во тьме рисует незаметно

Набросок дня без видимых примет.

Мне лишний день – всего лишь промельк тщетный,

Что этот день – когда тебя в нем нет?

Дню юному отказом я отвечу,

Лети, душа, обратно – тьме навстречу.

Рассвет – ещё не давит зной,

И нежность, мягкой пеленой

Рассеянная в ясном небе,

Со скорбью борется земной.

В ночи я вынес столько боли,

О Ночь, терпи теперь и ты

Расцветшие в небесном поле

Полупрозрачные цветы.

Сумей принять их приношенье.

Как вынесешь, ночная боль,

Обетованье возвращенья

Вещей невидимых дотоль?

Столь много видел я туманов,

В бессоннице моих ночей,

Что числю я среди обманов

И силу солнечных лучей.

По воле или против воли

Не знаю, как смогу принять,

О день младой, на белом поле

Твою червонную печать.