— Двадцать золотых монет. Теперь видишь?

Маг поморщился. Как бы отвязаться от этого типа повежливее?

— Оживление покойников не совсем законно.

— Да ты че?! — захохотал собеседник. — Будь это законно, платил бы я такие деньги! В том, что на этом можно погореть, и весь фокус.

— Тогда давайте разойдемся в разные стороны. Я не слышал вашего предложения, а вы меня не видели.

— Не по силенкам тебе покойницу допросить?

Арий только хмыкнул и кинул трактирщику медную монетку. Позволить развести себя как глупого мальчишку? Вот еще! Пусть ищет другого лопуха, на худой конец есть еще городской маг.

Но скользкий тип прилип как репей к собачьей заднице — уже у арки он догнал мужчину, схватил за рукав.

— Двадцать пять!

— Что?

— Двадцать пять золотых. Сегодня ночью. Знать не должна ни одна живая душа.

Арий нахмурился.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите. Мне позвать стражу? — звать стражу было совсем не в интересах мага, но прилипала этого не знал.

— Тридцать.

Мужчина страдальчески закатил глаза. Впору действительно звать на помощь. А может, просто представиться? В Аверии его именем детей пугали, он сам слышал. Как и леденящую кровь историю о том, что получил колдовскую силу, принеся демону в жертву свою невесту за день перед свадьбой. Даже сам заслушался, уж очень хорошо рассказчик вещал. Тем не менее, наводить на свой след погоню Арий не собирался: и так уже успел порядком наследить в этой стране. Но разве можно было заранее предугадать, что у изобретенного снадобья окажется настолько сильный эффект?

А у инквизиции, как известно, длинные руки, и связывать разрозненные случаи воедино чернорясые умеют…

— Ты тугоухий? Я могу это быстро исправить, притом совершенно бесплатно — одно коротенькое заклинание, и ты легко сможешь разобрать такое простое слово, как «нет». Побочные эффекты — облысение, энурез и помутнение рассудка. Впрочем, последнее тебе не грозит. Так как, начинать, или ты все же отвяжешься?

— Ну, будь же ты человеком! — зачастил настырный наниматель, опасливо пятясь назад на всякий случай. — Мне же и обратиться-то больше не к кому. Труп уже и так не первой свежести, а маги в этом городе не задерживаются, а все из-за этого хлыща местного. Чтоб ему икалось, не переставая! Слушай, а может ты ему за отдельную плату свое заклинание прочтешь? Он-то у нас совсем глухой, все по губам читает. Сделай доброе дело, помоги человеку, а?

Перед мысленным взором Ария пронеслась соблазнительнейшая картинка — городской маг, полностью лысый и в мокрых штанах поет церковные гимны. Вслед за ней пришла другая, менее радужная: Арий, увертываясь от летящих в него боевых заклятий, носится за этим самым магом по всему городу, пытаясь прочесть длиннющее заклинание на ходу. И, наконец, совсем печальная: полгода работы над изобретением пресловутого заклинания именно с такими побочными эффектами. Нет уж, пусть живет.

— Боюсь, человек не оценит такой заботы.

— Ага, а я оценю?!

— Ты отвяжешься от меня или нет?

— Ну, я же тебе говорю, другого шанса у меня не будет, старуха умерла неделю назад! Наверняка черви уже изъели. Я сам ее раскопаю, ты только оживи!

— Да зачем тебе эта старуха? Неужели она была так дорога тебе при жизни, что ты решил еще раз с ней проститься? Что-то не верится…

Мужик отвел глаза и замялся. Арий подозрительно сощурился:

— Значит так, или ты мне сейчас все рассказываешь, или исчезаешь со своими просьбами куда подальше. Слух я тебе исправлять, конечно, не буду, а вот энурез с облысением организую запросто.

— Без ножа режешь, — пробормотал мужик.

— На то я и маг, — усмехнулся Арий.

Рассказ нанимателя не произвел на мага особого впечатления — обычная байка для скудоумных и детей, над которой маг мог только посмеяться. Удивительным было, что сам мужик свято верил в эту нелепицу.

Вся суть в том, что недавно на окраине города умерла старуха. По словам рассказчика, склочная и жадная. Жила тем, что плела корзины на продажу. Но в городе поговаривали, что много лет назад она работала горничной у какой-то дамы в самой столице. После того, как дама попала в немилость, ее, как водится, сослали в глушь, с глаз долой да подальше. Горничная последовала за своей госпожой и служила ей и в изгнании. Только сиятельная сеньора, не привычная к лишениям, подхватила не то лихорадку, не то чахотку и сгорела в течении месяца. Перед смертью она завещала верной горничной свои украшения — бриллианты и рубины, которые старуха сохранила, как память, а может, из скупости. После смерти в доме покойницы сокровищ не нашли, хотя искали и внуки, и стражники, и даже священник — камни как в воду канули. И теперь мужичек готов потратить все свои сбережения, только бы узнать, куда старушка сунула побрякушки.

— И ты в это веришь? — Арий не скрывал скептицизма.

— Да в это все верят. Сколько народа в доме старухи побывало — все надеялись захоронку найти.

— И ты искал?

— Искал. Одним из первых.

— Родственник, что ли?

— Угу. Дальний, — мужик с надеждой глядел на мага. — Ну, так как, возьмешься?

— Забыл бы ты про эти камни, может, их и не было никогда. А если и были — все уже продано и истрачено.

— Не, есть они, я уверен. Старуха не жировала, больше чем зарабатывала, не тратила. Заныкала где-то камни ведьма. Ни себе, ни людям.

— А мертвец ходячий тебе зачем?

— Так как же еще узнать, где захоронка? У самой старухи спросить и надо. Она ж уже мертвая, зачем ей камни?

Арий хмыкнул — на этот счет он придерживался иного мнения, сам слышал рассказ о том, как один «счастливчик» откопал сокровища, а потом их законный хозяин каждую ночь являлся несчастному в виде бледного, но на редкость жуткого призрака, и качал права, обвиняя в краже и грозясь королевским судом.

— Поднятый из могилы мертвец не может говорить — только мычать и выполнять приказы.