Все это Никита понимал, но сегодня утром почувствовал усталость и опустошенность. Впервые не хотелось вставать с кровати, бежать в ванную, чтобы принять бодрящий контрастный душ, толкаться в переполненном троллейбусе, чувствуя себя селедкой в бочке, сидеть на парах. Хорошо, что родители уже ушли из дома. Никита накрыл голову подушкой, пытаясь изолироваться от уличного шума и немного поспать. Он пролежал полчаса или больше, но так и не заснул. Хотел понежиться еще немного в постели, но не было того ощущения приятного изнеможения, как в детстве, когда просыпаешься утром и понимаешь, что сегодня выходной, не надо оставлять теплую постель, а можно просто валяться вволю под одеялом.

Никита не пошел принимать душ и чистить зубы, не захотел делать над собой даже такое маленькое насилие. Он достал из холодильника котлету, неохотно ее прожевал, запил минералкой. Было лень подогреть себе еду или хотя бы вскипятить воду для чая. Никита побродил по комнатам просто так, от нечего делать. Старые обои уже посерели от пыли и приобрели желтоватый оттенок старости. Кое-где по углам они отстали от стен, не выдержав испытания временем, но мама опять старательно прилепила их на неопределенный срок. Их давно нужно содрать и заменить новыми, тогда бы и комнаты не выглядели так убого, но даже на это у них нет ни денег, ни времени. Ничего, все это он сможет исправить, когда приступит к работе. Он не даст маме одной заниматься ремонтом, а наймет рабочих, хороших специалистов, которые сделают все быстро, качественно, из современных материалов. Возможно, целесообразно будет произвести перепланировку. Надо подумать над этим вопросом. И конечно же, он запретит маме так много работать. Она устала, это заметно. Она красивая, и эта простенькая, непривлекательная одежда ей не идет, она ее просто старит. Разумеется, нужно дать маме возможность отдохнуть. Мама – хороший специалист, она сможет работать в его клинике на полставки и получать те же деньги, что зарабатывает сейчас. Но это будет потом, а теперь Никита хотел разобраться в себе и понять, почему он в родных стенах ощущает такой дискомфорт. И ни старые обои, ни скрипящий старый диван и допотопный телевизор «Рекорд» в том не повинны. Разрыв с Мариной его тоже мало волновал, все уже перетлело, перегорело и угасло, как будто ничего и не было. Спасибо Яну, это он помог справиться с тоской после расставания с ней.

Никита взял мобильный телефон с полированного журнального столика и, немного поколебавшись, набрал номер Яна.

– Привет, – услышал он знакомый голос в трубке. – А ты что, студент, не на занятиях?

– Нет.

– Заболел?

– Нет. Просто какая-то тоска смертная нашла. Решил прогулять.

– Ну и правильно! Разве это настоящий студент, если у него нет прогулов?! – Ян громко рассмеялся. Его излишняя шумливость раздражала Никиту всегда, а сегодня тем более. Он уже хотел попрощаться и продолжить раскопки в своей душе, когда Ян предложил: – Может, прошвырнемся куда-нибудь вечером, тоску развеем?

Никита знал, чем заканчиваются эти ночные прогулки. Клуб. Экстази. Веселье. Кайф. На все это нужны деньги. К тому же Никиту вовсе не привлекала перспектива присесть навсегда на эту дрянь.

– Нет, братец, – сказал он Яну. – Я – пас.

– Почему?! Жизнь проходит, нельзя, чтобы она прошла мимо тебя.

– Хочу побыть дома.

– Смотри сам, – разочарованно отозвался Ян. – Надумаешь – звони.

Никита не собирался никуда идти. Он пытался смотреть телевизор, читать книгу, полазил в Интернете, но ничто не принесло облегчения, а только раздражало его все больше. Он начал таскать по комнатам «хобот» пылесоса, представив, как обрадуется мать, – ей не придется пылесосить вечером, придя с работы. Но даже этот благородный порыв не принес ему удовлетворения. Хотелось чего-то, и это «что-то» не имело определенной формы, было без запаха и даже без названия. До самого вечера Никита так и не смог понять, чего ему так не хватает. Он глянул на электронные часы, стоявшие на стареньком телевизоре и бесшумно меняющие свои красные цифры, которые светились, отсчитывая бесцельно потраченное время. Вскоре должен вернуться домой отец. Никита подумал, что его приход не обрадует, не поможет определить то неизвестное «что-то», что внесло путаницу в его чувства. Напротив, приход отца, его дотошность начнут раздражать еще больше.

Никита быстро оделся, намочил руку под краном, провел влажной ладонью по волосам и через несколько минут уже шел по улице в направлении ночного клуба «Венера». Там он договорился встретиться с Яном. Денег у Никиты было мало, но Ян пообещал занять. Конечно, долги надо возвращать, но это будет не сегодня, а потом. Сейчас Никита должен отдохнуть по полной программе, а без экстази отдых не может быть полноценным. Кто-то наверняка возразит, но этот кто-то не знает, что жизнь может быть черно-белой с примесями нескольких цветов, но есть возможность увидеть всю ее палитру, почувствовать радость от созерцания самых простых вещей и получить ощущение эйфории – пусть ненадолго, но все-таки…

– Ау! – Ян дернул Никиту за рукав. – Летишь мимо, чуть с ног меня не сбил.

– Извини, – улыбнулся Никита и протянул руку для приветствия, – задумался.

– Меньше думай, бери от жизни все, что можно! – Ян по-дружески похлопал по плечу. – Я уже обо всем позаботился!

– И мне купил?

– А как же! Дружба превыше всего.

– Идем уже, философ, – нетерпеливо сказал Никита.

…Никите было весело, как никогда прежде. После бесцельно проведенного дня с гнетущим настроением и бесполезных раскопок в своей душе все вдруг встало на свои места. Мир вокруг заиграл множеством новых красок, запахов, ощущений, так наполнил душу эмоциями, что они то выплескивались наружу в виде зажигательного эротичного танца среди прекрасных девушек, то выражались в безудержном смехе. Хотелось двигаться в такт с громкой, почти оглушительной музыкой, долго, непрерывно, интенсивно, наполняя танец радостью и самой жизнью. Безудержно хотелось секса. Не того, когда нужно думать, как не оскорбить девушку и принести ей удовольствие, а необременительного, без всяческих табу, чтобы он был похож не на первую ночь с девушкой, а на животное совокупление. Никита вскоре очутился с такой девушкой в конце коридора. Она была под кайфом и хотела того же, что и Никита. Разве есть что-либо прекраснее, когда желания партнеров совпадают? Пять минут грубого секса им показались вечностью. Такого оргазма Никита еще не испытывал! Он застонал, и его крик, похожий на рык дикого зверя, заглушил писк удовлетворения партнерши. Какая-то парочка молодых людей захихикала, наткнувшись на почти голые тела на полу, и удалилась в поисках другого места.

– Ты была непревзойденной, – прошептал Никита.

– Ты тоже зверь, – ответил ему прерывистый от тяжелого дыхания женский голос.

– Ты очень красивая.

– Здесь ничего не видно.

– Не важно. Красоту видно и в темноте. Ты пойдешь танцевать? – спросил Никита, застегивая брюки.

– Идем вместе, – ответила партнерша, – только не забудь снять презерватив.

– Черт!

Только теперь Никита сообразил, что надел трусы и брюки, забыв о презервативе. Ему стало смешно. Он так хохотал, что на глаза навернулись слезы, он их вытирал, смеялся, а слезы опять текли из глаз. Было так весело и смешно! А эта девчонка такая потешная! И вообще, она куда-то убежала, а он даже не успел рассмотреть ее лицо. Не успел или забыл? Разве это важно?! Жизнь прекрасна. Вокруг все веселятся, но никто не знает, что он оделся, забыв снять презерватив. Если бы знали, то смеялись бы, как он сейчас. Кстати, почти готовая загадка!

– Ян! – Никита, засеменив, подбежал к приятелю. – Отгадай загадку.

– Не сейчас! – отмахнулся от него Ян.

– Нет, сейчас! Ну очень смешная загадка! – сказал Никита, продолжая одновременно танцевать и смеяться. – Что нужно снять, чтобы надеть брюки?

– Носки! – сказал Ян, тиская худую девушку на голову выше его.

Никита посмотрел на эту несуразную пару и рассмеялся. Он долго не мог успокоиться от увиденного и услышанного.

– Носки! – смеялся он, вытирая слезы и пот с лица. – Ну и сказал!