– Сколько мне осталось?

– Дней пять-шесть. Ты будешь умирать мучительно, заживо горя в огне…

Словно змея прошипела в ответ Архелии. Укус её был смертельным, но дочь барона собиралась проверить слова отравительницы. Их диалога никто не расслышал, гости были заняты собой. Только Клепп, заподозривший неладное, попытался понять, о чём толкуют непримиримые враги, но гомон глушил слова.

– Пять дней – королевский подарок… Спасибо.

Архелия выглядела спокойной, поведение обречённой выводило Элину из себя:

– Я старая – мне бояться поздно, но и ты не успеешь порадоваться жизни…

– Я и не надеялась, счастья мне в этой жизни, кажется, не положено…

Архи замолчала, прислушиваясь к себе и оценивая ощущения. Силы утекали в незримую щель, словно вода из разбитого кувшина. Бывшая предводительница ждала расплаты и боялась. Перешагнув последнюю черту, сестра Клеппа стала опасна для Лейфа. Дочь барона решительно повернулась к герцогу:

– Выпей из моего кубка, чтобы наша клятва быть вместе до конца исполнилась. Итак, в радости, в горе, в болезни, в… смерти?

Клепп поднялся, машинально принял вино, разбавленное ядом, из рук любимой и поднёс кубок к губам.

– Стой! Не пей! – маска холодного спокойствия слетела с лица Элины.

Она вскочила и потянулась к брату, пытаясь вырвать отравленный напиток из его рук, но не успела. Архелия сама остановила Клеппа, удержав его за локоть.

– Что происходит? – глухой рокот, подобный шуму прибоя, нарастал в его голосе.

Гости притихли, их взоры были устремлены на стоящую троицу.

– Не пей, – одними губами произнесла Элина, её пыл угас под грозным взглядом брата.

Он со стуком поставил кубок на стол. До него и до собравшихся постепенно доходил смысл произошедшего. Нейт подбежала к матери и прижалась, словно пытаясь оградить от невидимого врага. Лейф встал выжидающе и смотрел на отца. Герцог не мог решиться заслуженно покарать опасную интриганку. Он бессильно опустился на стул и закрыл лицо руками. Ожидание затягивалось. Клепп поднял голову и спросил сестру каким-то обыденным голосом:

– Противоядие есть?

Та отрицательно покачала головой.

– Я знаю, тебе компаньонка все яды готовит!

Он схватил кубок с остатками зелья и бросился к доверенной даме Элины:

– Пей! Я из тебя раскалёнными клещами противоядие добуду!

– Я не… Я не хочу умирать, – женщина затряслась.

Он насильно влил остатки ядовитого пойла в рот сообщнице. Та, не раздумывая, выхватила откуда-то из-за пояса маленькую склянку и осушила её. Компаньонка Элины схватилась за свою шею, посинела и замертво упала к ногам герцога. Смерти в мучениях она предпочла мгновенную. Клепп тяжело опустился на скамью рядом с её телом и бессильно уронил руки.

Архелия извлекла из дорогих ножен подарок близнецов и направилась к Элине, чтобы навсегда раздавить заползшую в её дом гадину. Сестра Клеппа видела говорящий жест «невесты», но не тронулась с места.

– Я избавлю тебя от необходимости запятнать свои руки родной кровью… – обратилась амазонка к герцогу и в два прыжка очутилась позади не пытавшейся защищаться спесивой убийцы.

Архи взмахнула новеньким клинком, и кровь хлынула из перерезанного горла Элины на свадебный стол, на попятившихся людей и скромный наряд невесты. Сестра Клеппа обмякла и неловко упала на пол, задев сиденье стула. Архелия с отвращением сорвала с себя платье, забрызганное ненавистной грязной кровью. К удивлению собравшихся, под ним обнаружилась лёгкая походная одежда амазонки. Бросив подвенечный наряд на пол, невеста взглянула на замерших в ожидании людей. Она неспешно обвела затуманенным взглядом присутствующих, остановила его на рыдающей на плече Ингвара дочери и приблизилась к ней первой:

– Нейт, ты лучшее, что позволено было мне иметь в этой жизни небесами, – Архелия тихо положила руку на плечо наследницы, утешая. – Всё к лучшему… Не убивайся так. Береги её, Ингвар. Правда, тебе говорить этого и не надо…

Она подошла к сыну и заглянула в его печальные глаза:

– Лейф, своим рождением ты спас многие жизни, ты был нужен всем нам. Не изменяй свому предназначению. Утешь отца…

– Мама, – Архи встала над сидящими родителями, отец уронил голову на плечо баронессы. – Не кори себя, я снова избрала бы тот же путь, если бы пришлось начинать сначала…

Мать, державшаяся до сих пор, тихо заплакала.

– Отец, спасибо, что воспитал во мне силу духа. Твой дар помог выжить мне и многим воительницам.

Дочь барона повернула голову в сторону сидящего в скорбной позе суженого:

– Стоит ли переживать о теле, если душа давно умерла в нём? Я рада, что женская линия оборвалась на Элине, иначе змеи бы продолжали плодиться… Ваш род силён своими воинами. Ты лучший среди них!

Клепп поднял глаза на любимую, она поняла, что герцог собирается удержать её, и остановила: