Курц отказался брать автомат. Если "Браунинга" с двумя запасными обоймами окажется недостаточно, то он влип в такое дерьмо, что и представить себе трудно.

Подручные Малыша Дока унесли обратно в машины лишние "МР-5" и открыли другую коробку цвета хаки. Там оказались толстые гранаты цилиндрической формы.

– Светошумовые, – сказал Малыш Док, продолжая стоять в дверном проеме вертолета. – Ими ничего особенно не взорвешь, но они на пару секунд ослепляют и оглушают всякого, находящегося в комнате. Не забывайте, что их надо кидать внутрь до того, как входишь в дверь, – добавил он и быстро объяснил, как выдергивать чеку и бросать гранату.

Курц положил в свой новенький вещмешок три штуки.

Из следующего контейнера достали мотки гибкого шнура, предназначенного для связывания пленных.

– Эгей, – заявил Тома Гонзага, – я отправляюсь туда не для того, чтобы их арестовывать.

Но Анджелина и Кэмпбелл взяли несколько мотков.

– Нам может понадобиться допросить кого-нибудь из них, – пояснила Анджелина.

Курц тоже взял несколько мотков шнура. Люди Малыша Дока открыли большой упаковочный ящик и начали доставать оттуда черные бронежилеты из кевлара. Все участники вылета оделись в них.

Рождество под Багдадом, подумал Курц, снимая вещмешок и прочее снаряжение. Положив все на землю, он снял ветровку и накинул на плечи бронежилет. Тонкий, но тяжелый, подумал он, застегивая по бокам липучки.

– Давай помогу, – предложил Кэмпбелл, телохранитель Анджелины. Он быстрыми и уверенными движениями затянул все ремешки и зафиксировал их застежками-липучками.

– Спасибо, – сказал Курц.

– Это не армейские бронежилеты, но они проходили испытания по нормативам спецназа полиции, – сообщил Малыш Док. – На самом деле их украли со спецназовского склада.

Все оделись в бронежилеты и стали выглядеть несколько более массивно. В жилетах было жарковато и неудобно. Малыш Док своими руками открыл последний ящик и стал доставать оттуда массивные очки с ремешками.

– Современные армейские очки ночного видения. Весят всего килограмм, с цифровой регулировкой и инфракрасным режимом, с которым вам незачем морочиться. Еще есть возможность цифрового увеличения, до пятикратного, но вам и с этим незачем морочиться.

– А зачем нам вообще с этим морочиться? – спросил Бобби, телохранитель Гонзаги.

Малыш Док объяснил, как крепить очки на голове и как их включать. Телохранители немедленно попробовали сделать это. Гонзага, Анджелина и Курц убрали очки в и без того набитые вещмешки.

– Поаккуратнее, – предупредил Малыш Док. – Если разобьете, придется за них заплатить.

– Я думал, мы и так за них заплатили, – сказал Гонзага.

Малыш Док мягко засмеялся.

– Вы взяли их напрокат, мистер Гонзага. На одну ночь. Так что постарайтесь не терять и не разбивать их.

Внутрь "Дальнобойщика" поставили еще несколько длинных коробок, крепко привязав их.

– Медицинское снаряжение, – заявил Малыш Док. Потом он показал на низкорослого темнокожего человека, стоящего среди его телохранителей. – Это доктор Тафир. Он отправится с нами, но шагу не ступит из вертолета. Если вас ранят, вам придется самостоятельно тащить свою задницу к вертолету или найти того, кто сделает это за вас.

Миниатюрный доктор скромно улыбнулся и кивнул мужчинам и Анджелине. В ответ все молча посмотрели на него.

Малыш Док глянул на огромные часы, красовавшиеся на его могучем запястье.

– Есть вопросы или мысли, пришедшие в голову в последний момент? Говорите, прежде чем мы взлетим, – сказал он.

– Давайте кончим базар и просто сделаем это, – ответила Анджелина. – А то я уже чувствую себя героиней фильма Джерри Брукхаймера.

Бобби, телохранитель Гонзаги, коротко хохотнул, но замолчал, как только увидел, что остальные не поддержали его смех.

– Курц. Ты сядешь впереди, рядом со мной, – сказал Малыш Док.

– Зачем? – спросил Курц. Он ненавидел вертолеты. Всегда ненавидел. А сейчас ему предстоит не просто сесть в вертолет, но сесть там, откуда удобнее всего смотреть вниз.

– Затем, что ты единственный, кто точно знает, куда мы летим.

Люди забрались внутрь вертолета, и турбины вновь завели свою монотонную песню.

Мужчина с изуродованным ожогами лицом смотрел прямо на нее сквозь тьму автостоянки.

Арлин не могла с уверенностью сказать, видит ли он ее, не имея бинокля, а уж это она точно разглядела, но потом решила, что все-таки видит, и откинулась назад, вжав голову в подголовник и отодвинувшись так, чтобы яркий свет натриевых ламп не отражался от наружных линз бинокля.