Указательный щит – Мочалище. Мне так понравилось название населенного пункта, что я затормозил.

Выйдя из автомобиля, встал у щита. Солнце начинало припекать. От земли шел духовитый запах.

– Не решаетесь въехать? – мелодичный женский голос позади. Я не спешу оборачиваться. Такая игра. Попытаться по голосу представить, как выглядит человек. Определенно, это женщина. До идиотизма простой вывод. Она образована. Она молода.

– Мочалище примет вас с должной гостеприимностью. Отелей у нас нет, но кров вы найдете.

Оборачиваюсь. Карие раскосые глаза внимательно смотрят на меня. Черные прямые волосы подстрижены в каре. Челка прикрывает высокий лоб. Ярко выраженные азиатские черты ничуть не портят лицо девушки. Широкие, но не уродующие фигуру плечи, длинная шея и гордо сидящая голова. Вот что я вижу.

– Я Лайла. А вас как зовут? – Девушка протягивает ладошку.

И я называюсь.

– Я ночь, а ваше имя что значит? – поразительная непосредственность.

– Я восходящий. От слова восход, – все, что я знаю о своем имени.

– Сначала была ночь, но пришел восход – и все засияло. – Я продолжаю держать руку девушки в своей. Хотите – верьте, хотите – нет, но я чувствую, как от неё в меня вливается некая сила.

– Решайтесь. Мочалище приютит вас.

Через десять минут я останавливаю машину у одноэтажного дома. Лайла едет со мной.

– Посидите минуту. Я маму предупрежу. У неё сердце слабое, – Лайла выпархивает из машины.

Как все просто. Явилась девушка с раскосыми глазами и чуть кривоватыми ножками, и я повержен.

Нервничаю. Курю. Мимо прошествовала пара гусей. Гусак косо глянул на мою машину, что-то крякнул и повел подругу дальше по улице.

Загляделся на гусей и не заметил, как к машине подошла женщина.

– Вы что ли будете гость из столицы? – Строгий взгляд, уверенный тон.

– Если иметь в виду, что Петербург когда-то был столицей, то ваше предположение верно.

– За словом в карман не лазаете. Это хорошо. Не терплю мужиков рохлей. Я в Питере училась в Университете. Дочь говорит, вы на постой проситесь. На постой или приударить за Лайлой хотите?

– Сначала на постой, а потом поглядим.

– Удалец. Заводи таратайку во двор. Нечего отсвечивать. Мы с Лайлой одни живем. Некому за нас постоять. У наших баб языки, что помело.

Так, друзья мои, и вошла в мою жизнь девушка-марийка Лайла. Как тут не сказать – судьба!

Три недели провел я в республике Мари. Лайла взяла на работе отпуск за свой счет, и мы вместе объездили почти всю республику.

Провожая нас в поездку, мама Лайлы произнесла знаковую фразу:

– В пути люди сходятся быстрее, но и связь такая непрочная. Но мне кажется, вас с моей дочерью свяжут крепкие узы. И дело не в том, что Лайлина бабушка была колдуньей, и она унаследовала от неё дар приворота. Просто вы и она – две половинки одного целого.

– Вы довольны путешествием? – спросила меня Лайла по истечении десяти дней непрерывного движения с остановками только на ночлег.

Ответить отрицательно – значит обидеть девушку. Но и сказать, что я был полностью удовлетворен, я не мог. Я летел за сотни километров сюда за артефактами. Как я выражаюсь, вещицами. А не сделал ни одной раскопки.

– Вы недовольны. Я вижу. Скажите, какую цель вы преследовали, летя сюда?

Я рассказал о своем увлечении.

– Так бы и говорили, – Лайла обижено сжала губы. Помолчала километров с семь-десять и уже весело продолжила: – Скоро будет село, за ним с шоссе направо проселочная дорога. По ней доедем до реки Ветлуги, а от неё течет Выжума. Бабушка рассказывала, что на берегах Выжумы она в юности колдовала, и там у неё сокрыт клад. Бабушкин клад не станем трогать, а другие, более древние, поищем.

И я поверил. Старый дурак поверил девчонке.

Разбили лагерь на берегу симпатичной речки. Вспомнил Нигозеро под Кондопогой и нашу рыбалку с майором. Давненько то было.

– Сейчас наловлю рыбы. – Недаром Лайла – внучка колдуньи. – Сварим уху. Вы подобреете. Все мужчины добреют, когда поедят.

Хотел спросить, каков у неё опыт общения с мужчинами, но поостерегся. Нравится мне она, а услышу, что у неё есть мужчина, сильно расстроюсь, а пить мне тут никак нельзя. Такое имя у меня. Обидчивый я и склонный к алкоголю.

Девушка достала телескопическую удочку. Быстро наладила её и на обычную нитку мулине стала ловить рыбу. Чудо! Рыба сама лезла ей на крючок.

Она и костер разожгла сама.

– Вы городской. Я быстрее разожгу, – отстранила меня Лайла.

Уха обжигала губы, но была так вкусна, что мне было не до этого.

– Дома мама бы налила своей настойки. Моя мама учитель. Строгая. А по хозяйству настоящий мастер. Отец умер, когда мне было три года. С тех пор мы с мамой одни живем. Сколько раз я говорила маме: выходи замуж. Она не хочет: «Нет такого мужчины, которого бы я в свой дом привела».