Дядя Генри выпрямился, перекинул за другую щеку кусок жевательного табака и с достоинством заявил:

Это не сказки, мать. Эта пещера наверняка где-то здесь, поблизости.

Именно в такой поддержке ребята и нуждались. Со временем самое восточное пастбище дяди Генри, используемое для выпа-са бычка в те годы, когда он у дяди Генри имелся, стало вы-глядеть как ручей у мельницы Саттера [74] в 1849 году. Дейл с друзь-ями буквально вылизали каждую ямку и лощину, уверенные, что вот уж на этот-то раз они наверняка обнаружат вожделенный вход в пещеру. Дейл часто видел во сне, как он втыкает ло-пату в землю, а она проваливается в пустоту и перед ними от-крывается темная пещера, возможно со все еще горящей газовой лампой и застоявшимся за тридцать лет запахом самогона в воздухе.

Дуэйн прибыл часам к шести – отец подбросил его по дороге в бар «Под черным деревом» – и, вместо того чтобы сра-зу помчаться на дальнее пастбище к ребятам, провел около получаса в разговорах со взрослыми, расположившимися на тенистом газоне. Сегодня ради такого торжественного случая он надел новые вельветовые брюки и красную фланелевую рубашку, подаренные дядей Артом на Рождество. Правда, этого никто не заметил.

Добравшись наконец до дальнего пастбища, он увидел небольшую горку свежевыкопанной земли и усталых приятелей, сидящих вокруг огромной ямы диаметром фута три. Склон под ними был буквально засыпан большими камнями, вывороченными из ямы.

– Привет. – Дуэйн уселся на один из камней. – Думаете, в этот раз наткнулись на вход?

Тени стали длиннее, и в этой части пастбища уже было довольно сумрачно. Ручеек журчал где-то поблизости, не больше чем футах в двадцати ниже по склону, как раз позади ровной площадки, которую Дейл называл «дорогой бутлегеров».

Дейл вытер лоб, оставив на нем полосу грязи.

– Да, может быть. Смотри… Вот за этим большим камнем мы нашли гнилую деревяшку.

– Старая коряга, да? – кивнул Дуэйн.

– Нет! – сердито выкрикнул Лоренс, чья футболка уже превратилась в грязную тряпку. – Это одна из досок над входом в пещеру.

– Притолока, – пояснил Майк.

Дуэйн снова кивнул и носком черного кеда поддел деревяшку, на которой виднелись следы от срубленных сучков.

– Гм-м-м, – промычал он.

– Я уже сказал им, что они занимаются глупостями, – беззаботно заметил Джим Харлен.

Он подвинулся, чтобы гипсовая шина легла немного поудобнее; по всему было видно, что его рука все еще болит, а бинт, обмотанный вокруг головы, напомнил Дуэйну фильм «Алый знак доблести» по роману Крейна. [75] Он попытался представить Джима в роли Генри Флеминга.

– Ты тоже копаешь? – спросил у него Дуэйн. Харлеи насмешливо фыркнул.

– Еще чего! Я лучше займусь продажей спиртного, когда мы его здесь отыщем.

– Думаешь, оно будет пригодным? – Голос Дуэйна звучал невинно.

– А как же, почему нет? Ведь вино и всякие такие вещи становятся только дороже, после того как их некоторое время выдерживают в подвалах. Правильно?

Майк О’Рурк рассмеялся.

– Не уверен, что это относится и к джину. А ты что думаешь, Дуэйн?

Дуэйн подобрал с земли палочку и принялся что-то чертить на холмике вырытой земли. Яма была достаточно глубока, чтобы Лоренс уже залез туда с головой, и теперь только колени его торчали наружу. Дуэйн заметил, что это скорее не туннель, а просто выемка в склоне. Одна из многих.

Мне кажется, что можно заработать гораздо больше, если продать машины, что остались там внутри, – вслух заметил он, вступая в игру.

В конце концов, какой вред в том, чтобы рисовать в своем воображении эту до отказа набитую товаром пещеру, которая прячется прямо под ногами? Разве это менее правдоподобно, чем те события, что он расследует вот уже две с лишним недели?

Впрочем, только Дуэйн знал, насколько правдиво и реалистично его исследование. Он машинально коснулся пальцами кармана рубашки, но тут же вспомнил, что оставил блокнот дома, спрятав его в укромном месте, где уже лежали остальные блокноты с записями.

Угу, – кивнул Дейл. – Или заработать целое состояние, устраивая сюда экскурсии. Дядя Генри говорит, что он разрешил бы нам провести сюда свет и оставить пещеру в том виде, в каком мы ее найдем.

– Отлично, – согласился Дуэйн. – Ах да, совсем забыл передать, что ваша мама велела вам вернуться и привести себя в порядок. Они уже насадили стейки на вертела.

Мальчики чуть помедлили, колеблясь между угасающими надеждами и подступающим голодом.

Победил голод.

Болтая и хохоча, они двинулись обратно к дому дяди Генри. На плече у каждого, подобно ружью, лежала лопата. Коровы из встретившегося по пути стада с недоумением уставились на них и уступили дорогу. Примерно в сотне ярдов от последнего забора все шестеро одновременно принюхались: ноздри им защекотал аппетитный запах поджаренного мяса.

Обедать уселись в патио, как называла тетя Лина внутренний дворик с восточной стороны дома. Вечерние тени уже поглотили последние золотые отблески солнечного света на лужайке. Аппетитный дымок курился над ямой для барбекю, которую дядя Генри соорудил за водопроводной колонкой, рядом с деревянным забором. Несмотря на уверения Майка, что вареной кукурузы, салата, булочки и десерта на обед более чем достаточно, тетя Лина подала ему целую сковороду зубатки, великолепно прожаренной до вкусной хрустящей корочки. Наряду с рыбой и мясом мальчики получили по две тарелки салата из порезанного колечками лука, перемешанного с другими овощами, всего часом раньше сорванными с грядки. Молоко было очень свежим и таким холодным, что ломило зубы, – дядя Генри утром пропустил его через сепаратор и весь день хранил на льду.