На реку они отправились сразу после восхода солнца, когда рыба всплывает к поверхности, чтобы подкормиться, и Дуэйн пожалел, что не взял с собой удилище. Церемонии как таковой не было: Старик несколько мгновений держал урну над водой, будто бы раздумав освобождать ее от содержимого, затем, когда первые лучи солнца коснулись ветвей кипарисов и росших чуть ниже ив, внезапно опрокинул ее и постучал по дну, чтобы вытряхнуть оттуда последние частички пепла.

Кости упали с тихим всплеском, привлекшим внимание малька и по меньшей мере одного окунька, которого Дуэйн увидел на мелководье. Прах образовал на воде легкую серую пленку. Она поплыла по течению, закружилась вокруг коряги, хорошо знакомой Дуэйну по его рыбацким подвигам, а потом более быстрое подводное течение понесло ее к мосту… Сплошная пелена постепенно распалась на части, ушла ко дну и смешалась с речной водой.

Дуэйн швырнул в воду камешек и вспомнил, что в прежние времена с упоением предавался этому занятию, когда ему становилось скучно в компании взрослых. Наверное, он распугивал таким образом всю рыбу. Но дядя Арт никогда не жаловался.

Дуэйн встал, отряхнул руки и начал взбираться по тропинке на крутой берег, к машине. Только сейчас он заметил, как похудел за последние недели отец, какой темной и морщинистой стала его шея, а на щеках прибавилось серебра. Дуэйн впервые осознал, что Старик его и вправду состарился.

Из дома дяди Арта уже успели выветриться все запахи, свидетельствовавшие о присутствии там человека, и теперь он казался сырым и необитаемым.

Пока Старик рылся в ящиках и перебирал папки с документами и разными другими бумагами, Дуэйн поспешно просмотрел старые блокноты и заглянул в корзину для бумаг. Дядя Арт был таким же маниакальным любителем посидеть с ручкой, как и он сам.

А это что? Скомканный листок лежал в корзине под смятой пачкой из-под сигарет и остальным мусором. Возможно, он попал туда субботним вечером, как раз накануне аварии.

Дуэйн перевел дыхание, свернул листок, сунул его в карман фланелевой рубашки и вышел на террасу. Трава на лужайке сильно разрослась. Какие-то насекомые громко жужжали у самых его ног, а цикады в кронах деревьев звенели так оглушительно, что у Дуэйна закружилась голова. Он уселся на металлический стул, закинул ноги на перила и уставился в никуда, погрузившись в размышления.

Только когда Старик вышел на террасу и вдруг замер как вкопанный, схватившись за косяк двери, Дуэйн понял, кого он напомнил отцу… На этом стуле, в этой позе… Понял, на кого он был похож в тот момент.

В руках у Старика были все нужные бумаги. Они заперли входную дверь, понимая, что пройдут, быть может, недели, а то и месяцы, пока они снова приедут сюда, чтобы навести порядок перед аукционом.

Машина, подпрыгивая на выбоинах, помчалась по дороге.

Дуэйн ни разу не оглянулся.

Выбор Дуэйна пал на миссис Мун.

Матери библиотекарши было уже порядком за восемьдесят, и она всю жизнь провела в Элм-Хейвене, причем с самой юности жила в доме на углу Депо-стрит и Второй авеню, то есть прямо напротив Старой центральной школы. Дуэйн не был толком знаком с этой женщиной – он лишь видел ее вместе с мисс Мун на прогулках, когда приезжал в город.

А вот мисс Мун он знал хорошо. Дуэйну было четыре года, когда дядя Арт записал его в библиотеку.

Мисс Мун слегка нахмурилась и покачала головой, глядя на упитанного малыша, стоящего перед ее столом.

– Но у нас совсем немного книжек с картинками, мистер Мак-брайд. Мы предпочитаем, чтобы родители… э… наших маленьких читателей пользовались своими абонементами, выбирая книги для малышей.

Дядя Арт ничего не ответил. Вместо этого он взял с полки ближайший том и вручил его четырехлетнему Дуэйну. «Читай», – велел он.

«Глава первая… Я появляюсь на свет, – читал Дуэйн. – Стану ли я героем повествования о своей собственной жизни, или это место займет кто-нибудь другой – должны показать последующие страницы. Начну рассказ о моей жизни с самого начала и скажу, что я родился в пятницу в двенадцать часов ночи (так мне сообщили, и я этому верю). Было отмечено, что мой первый крик совпал с первым ударом часов…» [70]

– Хорошо, – сказал дядя Арт и вернул книгу на полку. Мисс Мун еще сильнее нахмурилась и затеребила цепочку